Все остановились.
Никольский подмигнул Женьке:
— Рядовой Женька! Обучить ополченца Суса… Крюкова автомату, — приказал он. — Использовать остатки света.
Мокеичу, наверное, было никак не понятно, как в этих обстоятельствах можно шутить.
— Это что, по-военному — остатки света? Вроде остатки керосина?
— Да ну его! — махнул рукой Женька и потащил Мокеича в сторону.
Он отдал ему автомат Горохова и два запасных диска. За четверть часа Женька научил его заряжать, перезаряжать и ставить на предохранитель.
— Нашего полку прибыло, — сказал серьезно Никольский, когда Мокеич, застенчиво улыбаясь, появился перед ними с автоматом.
Мокеич погладил ложе автомата, снял снова фуражку и повторил:
— Еще раз спасибо за доверие, товарищи разведчики.
В поздних сумерках Мокеич вывел их к опушке, повернул вправо и пошел вдоль нее до глубокого и широкого оврага.
На краю оврага он остановился.
— До ночи надо бы подождать здесь.
— В какой стороне Григорьевка? — спросил Никольский.
— Правее.
— Далеко?
— Верст семь будет, — уверенно ответил Мокеич.
— Как, Коля?
— Примерно столько, — ответил Батраков. — Если карта не врет. — Он поднял руку. — Слышите?
— Танки, — сказал Кедров.
— Может, и тягачи, — сказал Батраков. — Начались их тылы.
— Так-с, — протянул Никольский.