- А я говорю, и, поверишь, самому стыдно. Точно на смех, над людьми издеваюсь. Откуда же они всё это возьмут? Жалованье - четвертной в месяц, а семья пять человек.
- Ох, и не говори, слушать страшно! - сказала мама. - Бедненькая малышка! Так нельзя оставить.
- Конечно, нельзя, - ответил Михалыч. - А ты знаешь, - продолжал он, Татьянка-то в жару лежит, а как услышала, что я про еду заговорил, кричит мне с постели: «Дядя доктор, я молочко люблю, только папка купить не хочет».
Михалыч махнул рукой и стал закуривать папиросу.
Мама сидела не двигаясь, и я увидел, что по щекам у неё текут слезы.
- Вот это горе! - тихо сказала она.
И вдруг я понял, всё сразу понял: «Татьянкин папа хочет купить ей молока, хочет, но не может, он бедный, у него нет денег».
- Мамочка, купи ей молока, - сквозь слезы проговорил я, подбегая к матери. - Я не буду его пить, я здоровый, а она больная, она умрёт!
Мама обняла меня, стараясь успокоить:
- Что ты, что ты, Юрочка! Она не умрёт. Михалыч её вылечит, обязательно вылечит. А молока мы ей сейчас же пошлём.
Потом мама долго говорила с Михалычем о том, что нужно собрать деньги, чтобы Татьянка получше питалась. А может, когда она совсем поправится, даже удастся отправить её на лето к морю, в Крым.
- Я сейчас схожу к Соколовым, - сказала мама. - Сам-то Иван Андреевич прямо лопатой деньги гребёт. На такое дело грех не раскошелиться.
- Сомневаюсь, чтобы он что-нибудь дал, - покачал головой Михалыч.
- Да что ты зря говоришь! - возмутилась мама. - Помнишь, подписка была на новый колокол в соборе. Он первый сто рублей подписал.
- То колокол, он звонить будет, - ответил Михалыч, - а тут дело совсем другое, без звону… Пойди попробуй.
После обеда мама взяла лист бумаги и пошла к разным знакомым, кто побогаче, чтобы собрать деньги для Татьянки.
Я ушёл в другую комнату, стал рассматривать пойманных и засушенных бабочек, рассматривал их, а мысли были где-то далеко-далеко.
Иван Андреевич Соколов - самый богатый купец в нашем городе. Я об этом слыхал уже много раз. А сегодня мама даже сказала, что он деньги лопатой огребает. И я ясно представил себе, как он это делает - поддевает огромной лопатой золотые монетки и сыплет их в мешок. Он очень богатый и очень щедрый, целых сто рублей пожертвовал на какой-то колокол. Но почему же Михалыч не верит, что он даст много денег Татьянке? Конечно, даст. И сам Михалыч даст, и все дадут. И Татьянку повезут в Крым, к морю. А море большое-большое, может, в сто раз больше нашей реки. И мне самому вдруг захотелось поглядеть на это море и вместе с Татьянкой тоже поехать в Крым.
Мама вернулась к вечеру усталая и почему-то сердитая.
- Ну? - спросил её Михалыч.
- Что «ну»? - в свою очередь, спросила его мама.
- Вышло что-нибудь с подпиской?