— Да, очень похоже, — не заметил никакой неловкости Арсений.
— А мне кажется, именно потому каждый знает только часть этой загадки, чтобы нельзя было её ни у кого выпытать целиком? — Дэн заметил, но он был слишком хорошо воспитан.
— Тогда нам бы очень пригодился Бази. Может его убили именно потому, что он один знал всё? — сказала Изабелла.
— Мне кажется, он тоже нам ничем не поможет, — ответила ей Ева, и все взгляды обратились на неё. — Я не знаю, почему я не сказала раньше, но у меня был Бази. В голове. Как у вас Лулу.
Арсений поперхнулся чаем, который он опять стянул у Изабеллы, но она даже не обратила на него внимание.
— Он появился как-то не сразу, как раз в тот день, когда приехала Вики, — поясняла Ева, оправдываясь. — И всё сразу так завертелось. А теперь, когда я в этом теле, он пропал. И Эмма его тоже никогда не слышала.
— Господи, так значит, Бази жив! — Дэн присел напротив и смотрел на неё как на чудо.
— Да, но, как и Аполлон, он говорит сплошными загадками. — Она смутилась под его взглядом. — И он меня страшно бесил. В любом случае это неважно, пока я не рожу…
И Феликс был с ней полностью согласен.
И вот она родила. И рыдает.
Феликс остался с ней один, когда все уже разошлись, и она словно специально ждала этого момента, чтобы расплакаться.
— Феликс, я опять всё испортила! Я не знаю, почему я не прочитала эту записку раньше, ведь это первое что я взяла с собой.
— Наверно, тебе было немного не до неё, — посмотрел Феликс на спящую малышку.
— Я даже подумать не могла, что она мне понадобится и всё же взяла её с собой. Но прочитала так поздно! Ты бы видел, как он на меня посмотрел! — и слёзы снова потекли потоком.
Феликс протянул ей очередной платок. Она высморкалась и в сотый раз принялась за своё:
— Я всё испортила с Вики, когда сказала вслух, что это ребёнок Дэна. Я не прочитала вовремя, что нельзя отдавать ребёнка в руки Ангелу. Господи, я не знаю, что мне делать. И что теперь будет. Я вечно всё порчу!
— Я понимаю, что бесполезно говорить тебе, чтобы ты успокоилась, — сказал Феликс и предупреждающе поднял руку: — Знаю, знаю, от слова «успокойся» ты только больше расходишься. И всё же я знаю, как тебя успокоить.
Она громко всхлипнула, но приготовилась слушать.
— Это не ребёнок Дэна. Он и пальцем не прикасался к Виктории.
— Откуда ты знаешь? Это она тебе сказала. Знаешь, ей верить…
— Может, ты всё-таки дашь мне сказать? — он посмотрел на её опухшее и совсем не Евино лицо как можно суровее.
— Молчу, молчу, — теперь она подняла руки в знак полной капитуляции.