— Маруся, не надо… Не выдумывай…
— Он же мальчик еще, дитё.
Федор покрутил головой, крякнул досадливо:
— «Дитё»… Если бы не война, я уже давно был бы в армии. «Дитё». Всех берут, а я — дитё?
Мать смотрела на него, качала головой. Худенькая, заплаканная, у нее, казалось, уже не осталось и сил, чтобы сказать ему что-то, и она смотрела на сына молча, словно хотела насмотреться напоследок.
— Не слышали, какую команду увели? — спросил Федор.
— Первую только еще, — сказал отец. — Успокойся, без тебя не уйдут.
— Не, — возразил Женька. — То уже четвертая была, они не по порядку вызывают.
— Скорей бы уже… — Федор отошел к штакетнику, прислонился к нему спиной: — Хуже всего — долгое провожание.
— Ничего, потерпи, — сказал Платон. Обратился к жене: — Устала? Может, пошла бы домой? А я побуду тут до конца. Провожу.
Ничего не сказала жена в ответ, только рукой слабо отмахнулась, подошла к Федору:
— Ты ж пиши почаще, не ленись… Каждый день пиши. Тетрадку, карандаш взял?
— Взял. Да ты, ма, не убивайся так. Смотри, сколько берут. И стариков, и молодых. — Для него тридцатилетние уже были «старики». — Ведь не одного меня?
— У меня ты один, — сказала Мария.
— Не один! Вон Женька еще есть, Виталька.
— Да, а где Виталий? — вспомнил Платон о среднем сыне. — Почему он не пришел провожать?
— Придет. Я его послал по одному делу, — сказал Федор и улыбнулся смущенно. Сквозь плотный загар на его щеках проступил густой румянец. — Да вот и он! — Федор быстро пошел Виталию навстречу, но, будто не видя его, пропустил брата мимо себя, остановил шедшую за ним девушку. Разговаривая с Федором, девушка время от времени через его плечо посматривала на родителей, и Мария заметила, что она курносенькая, что лицо у нее в конопушках, а волосы расчесаны на пробор и заплетены в две косы.
Платон деликатно отвернулся и стал смотреть в другую сторону, заметил жене вполголоса:
— Маруся, не мешай им, пусть поговорят.
Высокий, длинноногий, не в отцову, а в материну родню, Виталий подошел к отцу, обнял его:
— И батя здесь! Бать, ты бы похлопотал за меня? Тебя же везде знают! Пусть и меня возьмут — вместе с Федором будем служить. А? Я ходил, просил — ни в какую!
— Еще чего выдумал! — ужаснулась Мария.