— Кто управлял Палестиной в то время, когда вы были центурионом? — спросил ассистент.
Марк усмехнулся.
— А вы не знаете этого? — спросил он. — Ну конечно же, прокуратор Понтий Пилат.
— Где он жил?
— Как где? В Кесарии. А перед Пасхой он переехал тогда в Иерусалим… В тот памятный год…
— Марк-Фурий-Фуриозус, расскажите нам все, что вы видели тогда, — проговорил мягко профессор, приготовляясь слушать.
Глаза Марка сразу потухли, и зеленой бледностью покрылись его щеки. Некоторое время он не мог произнести ни единого слова. Жуткое волнение, видимо, охватывало его, сковывая язык.
— Вот как это было, — наконец, выговорил он сухо. — Пилат, как говорили, боялся возмущения на Пасху и вызвал к себе во дворец меня, с тремя кватернионами…
— Что значит кватернион?
— Стража из четырех воинов.
Профессор и ассистент снова переглянулись.
— Удивительно, — прошептал ассистент.
— Я был во дворе дворца, — продолжал Марк.
Но профессор вновь перебил его.
— Скажите нам, пожалуйста, где был расположен этот дворец и каков был вид его? — мягко спросил он.
Губы Марка с презрительной надменностью улыбнулись. Он чувствовал, что ему все еще не доверяют, и это раздражало его, видимо.
— Дворец этот, — тем не менее, отвечал он, стараясь быть спокойным, — был расположен в верхней части города, к юго-западу от Храмовой горы. Между двумя дворцами из белого мрамора, из которых один назывался Кесареум, а другой — Аргипеум, находилось открытое пространство, откуда открывался вид на весь Иерусалим. Это пространство было вымощено богатой мозаикой и украшено великолепными фонтанами, которые чередовались с аллеями. Тут же вздымались колонны из разноцветного мрамора и скульптурные портики…
Ассистент на ухо и по-французски спросил профессора:
— Вы прочли описание этого дворца у Иосифа Флавия? Этот рыбак из Овидиополя говорит так, точно он был завсегдатаем этого дворца. — Глаза ассистента вспыхнули.
— Когда привели к Пилату Христа, — между тем, продолжал Марк, — я не знаю. Мы, воины, не интересовались ни политикой, ни философией и в тени колонн играли в кости. Мне не везло. А тут Пилат отдал приказание приготовить крест…
— К вам именно обратился Пилат с этим приказанием? — спросил профессор.
— Да, ко мне.