У главного корпуса политехнического института, где проспект Ленина сбегает с горы вниз и открывается вид на главпочтамт и низинную часть города, я вдруг смутно ощутил, что сейчас своими глазами увижу разгадку тайны. Вот она рядом, тайна, нужно какое-то усилие мысли, чтобы сообразить, что же происходит. Небольшое усилие воображения. Надо мной шелестели на легком ветерке листья, шумели проносившиеся мимо машины, проходили люди, в основном студенты и студентки, а я стоял и пытался прочистить какие-то фильтры в своем головном мозге. Я чувствовал, что только здесь, только сейчас смогу понять все.
А она стояла и улыбалась, она знала все. И как, наверное, был смешон я, ничего не понимающий, беспомощный и страдающий от этого.
Кто-то пробежал мимо, вниз, и прокричал:
- Смотри, а там еще голые деревья!
Конечно, можно все видеть и быть слепым. Как я… Над нами березы шумели листьями, а там, внизу, в тополиной аллее не было и намека на зелень, словно весна там еще не начиналась. Это было необъяснимо и жутко. Слишком резок был контраст.
- Ну, пошли, - сказала она.
- Такого не может быть, - пробормотал я. - Невозможно… Мор, что ли, на них какой нашел?
- Да нет же. Просто нужно, чтобы их кто-нибудь разбудил. Они, конечно, распустятся, но все же лучше им помочь.
- Это как же?
- Просто пройтись рядом и представить себе молодую листву. Деревья надо любить.
- Так это ты помогла деревьям по одной стороне Красноармейской?
- Я. Я еще и в лес ходила.
- А другая сторона?
- А по другой стороне уже, наверное, прошел твой шеф. У него это тоже получается.
- Да откуда у него может взяться такое свойство?
Никса посмотрела на меня и гавкнула, голос свой проверила.
- Оно передается от человека к человеку. Я сразу поняла, что у него получится.
- А у меня?
- Ты же не веришь…
- С научной точки зрения это ерунда. Невозможная вещь.
- Тогда у тебя ничего не получится.
- Конечно, нет. И ни у кого не может такое получиться.