- Познакомь.
Как я мог их познакомить? Я даже не знал ее имени. Я просто сказал:
- Знакомьтесь.
Они протянули друг другу руки, но имен тоже не назвали. Шеф-то, конечно, просто забыл свое. Мимо шли научные работники и инженеры. Деревья стояли зеленые-зеленые.
- У вас должно получиться тоже, - сказала она моему шефу. - Я знаю. Вы ведь сейчас пойдете по правой стороне Красноармейской?
- Да. - Шеф очнулся.
- Вам это понравится, вот увидите.
- А вы?
- Мы пойдем по берегу через Лагерный сад.
Я думал, что шеф обидится, но он уже словно сам желал отделаться от нас. Конечно, у него жена, дети, магазин, ясли, то да се… Он наскоро попрощался и чуть ли не бегом рванул по краю лесопитомника к Южной площади, от которой и начиналась улица Красноармейская. А девушка подошла к проходной и положила свои цветы на бетонную плиту, так что стало ясно, что они не просто брошены здесь, а подарены тем, кто будет проходить мимо.
Мы пошли по бетонной дороге к обрыву, бетон через сто метров кончился, дальше вела тропинка, по правую сторону которой тянулся огромный пустырь-свалка с предупреждениями на фанерных щитах: «Сваливать мусор запрещается!».
- Не смотри туда, - сказал я. - Вот влево ионосферная станция. Здесь красиво.
- Да, - сказала она. - Красиво тут у вас. Только и пустырь должен зеленеть.
- Он и в хорошие-то годы не… - начал я и замолчал.
Пустыря не было. Вернее, был, но… но какой же это пустырь-свалка?! Зеленеющие бугры и ложбинки. Густая трава скрыла отбросы человеческой деятельности.
- Да-а… - сказал я. - А завтра снова все завалят мусором.
- Жаль, что завалят. Но что я могу сделать?
Мы шли и разговаривали, а иногда молчали. Легко было и разговаривать и молчать. Зеленели маленькие березки возле нашего института и старые березы и осины в Лагерном саду. А потом мы пошли по проспекту Ленина к центру города. И что-то вокруг было не таким, как положено быть, что-то совершалось словно вопреки законам природы, я это чувствовал, но не мог объяснить. Ну да! Деревья вовсю зеленели, а ведь еще утром они были совершенно голыми. Не могут они так быстро зазеленеть. Не могут. Неделя на это нужна.
Наступал вечер, но воздух все еще был чист. Солнце еще высоко стояло над левым берегом Маны, но уже можно было представить, каким будет закат, - мягким, теплым, во все небо.
- Ты замечаешь, что творится с природой? - спросил я.
- Замечаю.
- Наверное, она слишком долго ждала тепла, все в ней уже было подготовлено к сегодняшнему дню, но удерживалось холодами; и вот солнце и тепло - как пусковой импульс. Поэтому все расцвело и распустилось…