И тут является Марилен. Она еще незнакома с Семийоном. Сильвен знакомит их без излишних церемоний. Марилен сразу растаяла и сложила руки перед костюмом, словно он предназначен ей. Потом взяла шинель и, приложив к груди, очень по-женски, обернулась к Сильвену.
— Давай-ка примерь.
— Ты думаешь?..
— Разумеется, — говорит Семийон. — Нам не терпится посмотреть на тебя в этом облачении.
Он заговорщицки улыбается Марилен, пока Сильвен перекидывает на согнутой руке брюки и куртку.
— Куда пошел? — спрашивает Семийон.
— Я… в спальню.
— Тоже мне, красная девица. Не стесняйся! Он у вас всегда такой?
— Всегда, — шутит Марилен.
Сильвен смущен, счастлив и ворчлив в одно и то же время. Он сердится на них. Он сердится на себя за то, что сердится на них. Он чувствует себя смешным в этих брюках-юбке, которые топорщатся вокруг ног.
Семийон раскурил трубку и отклонил голову, как бы присутствуя при показе мод. Марилен восседает на подлокотнике.
— Что-то не так — материя топорщится вокруг левой лодыжки, — замечает Семийон. — Как ты считаешь?
Он обратился к Марилен на «ты», но тут же спохватился:
— Прошу прощения. На работе я со всеми на «ты». Ты не против?
— Да нет же, нет, — спешит заверить его Марилен.
— Шинель ему великовата, — продолжает Семийон.
— Ее несложно подогнать по фигуре, — успокаивает Марилен.
Они принимаются обсуждать эту проблему, как два профессиональных портных. Сильвен стоит перед ними неподвижно, с глупым видом. Манекен, да и только. Как ему хотелось бы остаться одному перед зеркалом и деталь за деталью выстроить образ своего персонажа.
— Поворачивайся, — велит ему Семийон, — только не спеша. Брючный пояс пришелся тебе явно выше талии. Ладно, сойдет и так. Теперь шинель. Очаровательно! Но со спины она висит. Марилен, у тебя найдутся булавки?
Та бежит в гостиную.
— Примерь-ка кепи, — требует Семийон. — Да нет же, опусти чуточку набекрень. Как Габен… помнишь, в фильме «Сердцеед»? Вот-вот. Отлично!
Марилен возвращается с булавками. Отложив трубку на письменный стол, Семийон опускается на четвереньки.