Я вернулся домой немного пьяный от солнца, от усталости, от скуки. В замке на всех этажах на меня дулись. Я не стал делать никаких шагов к примирению. Напротив, сел в нантский автобус, даже не предупредив никого из них, куда я еду. Я еще выдрессирую этих баб! На самом-то деле я ехал за лекарствами, которые, по-моему, были необходимы Клер. Не стану их тут перечислять, но если, по-твоему, подобные детали могут пригодиться в романе, я пришлю тебе список.
Я немного поболтался по городу, который показался мне почти неузнаваемым. Потрясающе красивый благодаря царственной реке, на которой он стоит, украшенный стрелами кранов и мачтами, словно прорисованными пером. Сделав покупки, я из чистого любопытства отыскал мебельный магазин Белло. Признаюсь, я был удивлен. Шесть этажей, заполненных всевозможной мебелью, роскошные выставки, витрины с множеством канапе, чайных и карточных столиков, маркетри, красное дерево, палисандр. Все здесь выдавало неслыханный торговый оборот. Так что мои надежды обвести ее вокруг пальца выглядели просто смехотворными. Сам лишь недавно явившись из мира, где лачуги строились из консервных банок, толя, картона и засохшей грязи, перед этими ярко освещенными стендами душой и сердцем я почувствовал себя партизаном.
— Вы пришли меня навестить? — раздался у меня над ухом голос, заставивший меня вздрогнуть. Я резко обернулся.
— Вы?
— Помилуйте, — смеясь проговорила Ингрид, — что же тут странного. Я здесь живу и как раз иду домой.
— Извините, — начал было я.
— Да за что же, Господи! Вы проходили мимо, мы встретились! Тем лучше! Теперь мы так просто не расстанемся… Могу я вас куда-нибудь подбросить?
— Спасибо, нет. Я поеду на автобусе.
— Ни в коем случае! Я сама сейчас еду на виллу и захвачу вас с собой… Поднимемся на минутку наверх. Только переоденусь во что-нибудь попроще — и в путь! Ну же! Не делайте недовольное лицо!
Ее жизненная сила буквально засасывала меня. Я пошел за ней. Отдельный лифт. Шикарная квартира.
— Сейчас переоденусь, и я к вашим услугам… Бар вон там. Угощайтесь.
— О, только стаканчик минеральной воды, — сказал я.
— Да, я знаю. Амебиаз… Доктор Неделек мне все рассказал.
— Но какое он имел право…
— У него это само вырвалось. Бедняга после второго бокала портвейна уже не может себя контролировать.
— Выходит, он говорил с вами обо мне?
— Очень много. И с такой любовью… Он, не колеблясь, утверждает, что вы незаурядный человек.
Она скрылась в соседней комнате, оставив дверь открытой, так что ее голос доносился до меня приглушенным, как по телефону, и я еще яснее различал в нем нарочито ласкающие нотки. Ошибиться было невозможно. Она старалась придать нашим отношениям дружеский, задушевный характер. Непринужденный тон… и еще что-то такое, чего я не мог не ощущать всей кожей.
— Если бы вы только предупредили, — продолжала она, — что собираетесь в Нант, было бы еще проще. Я провожу на вилле четыре дня в неделю, слежу за работами, и три дня здесь — из-за парикмахера, дантиста и прочих мелких повинностей, которые вы наверняка презираете. Ведь так?
— И потом, — добавил я коварно, — есть еще и г-н Белло, с которым все же следует немного считаться.
— Еще бы! — рассмеялась она. — А вы как думали? И с ним бы считались еще больше, не будь он вечно в разъездах.
Вдруг она показалась снова — в простеньком платьице, в джемпере без всяких затей, через руку перекинут легкий плащ. Я взглянул на часы.