— Я не хочу есть.
— Да, но Патрис…
Ирен вовремя прикусывает язык. Она хотела сказать: «Патрис-то хочет есть».
— Послушайте, — говорит она, — необходимо продолжать кормить малыша. Нельзя же так просто лишить его грудного молока. Я позову доктора Тейсера.
— Но мсье Бебе такого хрупкого здоровья, — возражает Амалия.
— Что поделаешь, немножко и он пострадает. Может быть, чуть-чуть помучается, но что уж тут поделаешь, мы все мучаемся. Вы что думаете, я не страдаю?.. Отдыхайте хорошенько. Если Патрис заплачет, я им займусь.
И она уходит, а в гостиной уже сидят ее муж и комиссар. Дом становится театром. Один актер уходит. Появляется другой. Достаточно отвернуться, и картина меняется.
— Так вот, — продолжает комиссар, — я говорил мсье Клери, — запись разговора я конечно же прослушал, — я говорил ему, что похитители, похоже, не профессионалы… Складывается такое впечатление… ну, не знаю… голос, тон… кто-то очень грубо работает… Вы должны по-прежнему настаивать на своем. Когда они позвонят снова, попросите доказательства, что ваш сын жив… Это будет означать, что вы согласны на переговоры, но решили не идти у них на поводу. И заметьте, мадам, вашему маленькому Патрису ничего не грозит. Он для них слишком ценный капитал. Но в подробных делах необходимо дойти до какого-то предела. Мсье Клери совершенно со мной согласен.
Клери кивает, и пепел сигареты оставляет серый след на его галстуке.
— И продолжайте не колеблясь утверждать, что в полицию вы ничего не сообщали. С людьми этого сорта нечего думать о чести или о том, чтобы держать данное слово. Со своей стороны мы все, что нужно, сделали. Наши люди, а их много, совершенно незаметны, они уже начали, прибегнув к различного вида маскировке, прочесывать весь район частым гребнем. Мой помощник, Крессар, в высшей степени деликатно занимается вашим персоналом. Пока что ничего особенного по этой линии не выявлено. Когда у вас будут деньги?
— К вечеру, — отвечает Клери. — Может быть, к завтрашнему утру. Деньги привезет мне мой нотариус.
— Отлично. С этого момента о нас вы больше не беспокойтесь. Досконально следуйте инструкциям, которые вам продиктуют бандиты. Мы будем сопровождать вас, будем возле. И вот увидите. Мы возьмем их с поличным.
Ирен ждет, пока уйдет комиссар. Как только муж возвращается, она начинает расспрашивать его:
— Чего он хотел?
— Хотел знать, не был ли маленький Морручи — помните такого?.. его нанял Жандро, — не был ли он связан с Марией. Поскольку он ушел от нас через несколько дней после того, как уехала Мария, вполне может быть, что это было неспроста. Но я думаю, что тут дело в другом. Комиссар хоть и делает вид, что он искренен, нам не верит. Вас это удивляет? Подумайте. Он не может помешать нам заплатить, но, с другой стороны, у него есть приказ: выкуп не должен быть вручен. И потому он вынужден вести двойную игру. Он и с нами, и против нас. Он хотел бы одновременно быть и у нас, и у себя в кабинете. О! Опять телефон. Сколько можно это терпеть…
— Быстрее, — сухо говорит Ирен. — Мне надо еще позвонить Шарлю. Амалия больна. Ну, скажите на милость…
Жак бежит к телефону.
— Алло? А, это вы, дорогой председатель… Я как раз собирался предупредить вас. Я никак не могу присутствовать на совещании… Нет, это не очень серьезно. Так, некоторое затруднение… Я заранее присоединяюсь к решениям комитета… Да, конечно. Я объясню вам.
Он кладет трубку.
— У меня есть другие заботы, помимо кантональных выборов, — говорит он. — Итак, Амалия больна. — Он вздыхает. — Все валится нам на голову. Подождите… Я звоню Шарлю. — Он набирает номер, обращается к Ирен: — Я скажу ему, чтобы он зашел как можно скорее? Хорошо?.. Алло! Шарль? Вы не могли бы прийти еще до вечера? К Амалии, нашей кормилице… А! Вы уже в курсе?.. Да, это чудовищно. Ирен потрясена, как вы понимаете. Да и я не меньше ее… Спасибо… До скорого. — Он кладет трубку на рычаг. — Ну и жизнь! Черт возьми, что это за жизнь?
— А кто виноват? — говорит Ирен. — Вы спите с Марией. Я ее выставляю. Она мстит, похищая нашего ребенка. Но ее сообщники ошибаются… А вы, вы рассказываете полицейским, что украли Патриса… Мы по горло во лжи.
Клери бессильно опускается в кресло.