Василий Сергеевич написал лектору записку:
«Закругляйтесь. Могут не выдержать. Я свой народ знаю».
Карп Степаныч прочитал записку, посмотрел на Боева, на публику и спросил:
— Вам понятно, товарищи?
— Понятно! — ответил кто-то из задних рядов. — Давай теперь про бога.
Но лектор еще целый час продолжал в том же духе. Под конец лекции он заговорил «от себя»:
— Итак, товарищи! Вселенная не имеет ни конца ни краю. Вот почему и нет бога: ему жить негде… А троица, ваш престольный праздник — бог-дух, бог-отец, бог-дед, — это от язычников осталось. Верьте, сам лично читал в книгах. — И Карп Степаныч поклонился в зал.
Пал Палыч Рюхин, поскольку он сидел в передних рядах, встал со скамейки и тоже поклонился лектору, уже из зала. При этом Карп Степаныч подумал: «Вежливые люди!»
— Какие будут вопросы? — спросил у публики Василий Сергеевич.
Сначала публика задвигалась, зашевелилась. Потом как-то сразу и затихла. Вопросов не было. Только один престарелый колхозник проскрипел:
— «Бог-дед» — нету такого. Бог-сын есть. А бог-дед не бывает.
— Ну что ж, задавайте вопросы, товарищи! — обратился еще раз Боев.
И вот из глубины зала зазвучал голос мальчика:
— Почему Меркурий обращен к Солнцу всегда одной стороной?
Стало еще тише. Карп Степаныч молча поднял глаза в потолок, будто обращаясь к небу. Он вспоминал. Потом переспросил:
— Меркурий?
— Да, Мелкурий, — подтвердил Пал Палыч Рюхин. — Почему так? Давай, давай, Васька! — обратился он туда, откуда был задан вопрос.
— Видите ли, дорогие и многоуважаемые товарищи! Меркурий, конечно, планета. Так? Планета. А раз она, планета, вращается, то, значит, вращается она с одной стороны, а с другой стороны… нельзя так думать, что она… не вращается. Отсюда вывод: даже астрономы не могут сказать «почему», а я не астроном.
— А кто же? — спросил голос.
— Кандидат сельскохозяйственных наук.
— А это что — кандидат?
— Степень такая есть, ученая, — ответил Карлюк.