Так Ираклий Кирьянович «отчитывал» начальника. А тому было приятно, и он делал вид, что позволяет такое только Подсушке.
— Ну-ну, ладно. Опять пробираете. Постараюсь. Постараюсь отдыхать.
Но еще несколько минут Ираклий Кирьянович возмущался тем, что Карп Степаныч не бережет себя для науки. А под конец они оба вздохнули с грустью.
— Карп Степаныч! — обратился через некоторое время Подсушка. — Крупа — это как? Сеют или как?
— Крупа, — поучительно начал объяснять Карлюк, — эт-то бывает гречневая, манная и… перловая.
— Гречневая. Из гречихи? Такая — с остренькими краями?
— Безусловно.
— А манная с юга? Где-нибудь в пределах Палестины?
— Из пшеницы делают. — Карп Степаныч все это знал очень хорошо. — А не с неба падает. Версия. Легенда.
— А… перловая? — немного смущаясь, спросил Ираклий Кирьянович.
— Перловая? — Карп Степаныч поднял брови.
— Да. Перловая.
— Ах, да! Перло-овая! Помню, помню. Перловая… Перловая?
— Да. Перловая, — повторил и Ираклий Кирьянович.
— Перловая… Перл!.. Что такое перл?.. Что-то выскочило из памяти. Я скажу вам завтра. Вспомню. К нашей теме это не относится: лошадь не кормить перлами.
Ираклий Кирьянович теперь уже точно знал: пшено — из проса, гречневая крупа — из гречихи, перловая— конечно, из перлов, а из каких — скажет Карп Степаныч. «Век живи — век учись», — завершил он размышления по данному вопросу. Затем от вопросов теоретического порядка он перешел к практической работе и доложил:
— Был тут агроном, Егоров. Явился на наше письмо, разосланное по периферии.
— Егоров? Егоров, Егоров… Знакомая фамилия. — Карп Степаныч задумался-, что-то вспоминая. А потом сказал как бы про себя — Нет. Не может быть, чтобы он. Тот, наверно, погиб. Иначе был бы слух.
— Это вы про кого?
— Да так… Вспомнилось. Ну а как он, Егоров-то?
— Ничего. Соображает. По сельскому хозяйству и… вообще. Беседовал с ним — соображает.
— А анкетные данные каковы?