- Сегодня спокойная ночь, - сказал Челни, может, просто для того, чтобы начать разговор.
- Ночь и должна быть спокойной. Так задумано природой. К сожалению, не все задуманное осуществимо.
- Потому что мир вещей существует вне нашего сознания…
- И каждая вещь в себе принципиально непознаваема.
- Вы читали Канта, Мирзо Иванович!
- Когда в пятнадцатом году я сидел в Екатеринодаре в политическом изоляторе, у меня было время и на чтени, и на раздумья…
Вам не кажется, что Кант сильно страшился будущего? И только потому хотел примирить идеализм с материализмом.
- Красивые домыслы, Семен Семенович. Кант путал божий дар с яичницей.
Челни иронически улыбнулся:
- Так просто.
- И вульгарно. Подумали, но не сказали. - Каиров поставил пустую чашку на блюдце и отодвинул от себя. - Правильно подумали. Правильно… Но я не буду оправдываться, напоминать, что в сутках двадцать четыре часа. И у меня нет времени на философию Канта, рыбную ловлю и домино. Даже если бы к суткам добавили три часа или пять, все равно я не стал бы заниматься Кантом. У меня другая задача. Борьба с преступностью. Вот на эту тему я готов говорить с увлечением, как юноша с любимой. А четыре антиномии Канта лучше оставить философам. Хотя одна из них весьма любопытна.
Челни:
- Положение: в мире существуют свободные причины. Противоположение: нет никакой свободы, а все есть необходимость. Вы имели в виду это?
- Семен Семенович… Вы угадали. И я могу раскрыть вам тайну. Я сторонник противоположения. Все в жизни порождается необходимостью. Вот почему в основе преступности прежде всего лежат социальные корни.
- Да, - сказал Челни. - Но и наследственные. И религиозные… Я последним несколько интересовался. Не знаю, известно ли вам, что в начале девятнадцатого века в Индии было раскрыто древнее религиозное общество фансегаров, или, как они называли себя, «братьев доброго дела». Братья поклонялись некоему божеству Бохвани, самыми желанными приношениями для которого были человеческие жизни. Формула в основе лежала весьма примитивная: блага на том свете находятся в пропорциональной зависимости от количества жертв, принесенных божеству.
- Занятно, - согласился Каиров.
- В религии многое идет от плутовства, от шулерства. Не случайно отмечал Вольтер, что религия произошла от встречи дурака с обманщиком.
Каиров засмеялся:
- С вами беседовать одно удовольствие.
Голова больше не болела. После таблетки, после выпитого чая была бодрость, которую, казалось бы, способен вернуть лишь крепкий сон.
Уже у дверей Каиров обернулся, внимательно посмотрел на Челни:
- Семен Семенович, только честно, вы не умеете читать чужие мысли на расстоянии?