- Так вот: если от забора во дворе ты хоть одним снежком из десяти угодишь в форточку вашего класса - или нашего, все равно, - велосипед - твой! Безвозмездно! За одно попадание…
Неожиданное предложение Гайдукова всех развеселило. Ляпунов, который особенно загорелся, настаивал, чтоб после уроков Станкин выполнил упражнение, заданное Игорем, при всем классе, и уже оповещал одноклассников о предстоящей потехе.
- Собственно… - сосредоточенно проговорил Станкин только потому, что уже два раза начинал произносить это слово. (Он всегда заканчивал начатое.) - Не исключено, что я… - Стасик с беспокойством взглянул на воодушевленно суетящегося Ляпунова, - не попаду в форточку. Из этого следует… -…что одиннадцатилетний мальчишка подавно в нее не попадет! - докончил стремительно Игорь, рядом с которым не только обстоятельный Стасик, но и кто-нибудь порасторопнее частенько выглядел мямлей.
- Дашь опровержение, понял? - бросил Валерий затюканному редактору и поспешил на третий этаж, в 5-й «Б». …Пятиклассники интересовались единственно спортивной стороной поступка Хмелика. Они пропустили мимо ушей ядовитые слова, сказанные в осуждение Лени по радио: эти слова были частью чересчур мудреными, а частью привычными - и тоже слишком.
Хмелик был для ребят из параллельных классов, сбегавшихся на него поглядеть, пареньком с завидно меткой рукой, который ловко созорничал, но - случается со всеми! - попался. И они спорили без устали: мог Хмелик угодить через форточку в класс с первого раза или не мог? Многие настаивали, что сначала был недолет и только потом уж - попадание… Гена Конев повторял всем любопытным одно и то же:
- Хмель ни в какой класс ничего не закидывал. Мы с ним играли в снежки и ни от кого не прятались, его и увидели из окна. А он даже мне снежком не влепил!
Иногда Конев еще добавлял:
- У него вообще по физкультуре тройка.
Увидев вместо мускулистого дискобола худенького, смирного и печального мальчика с тройкой по физкультуре, любопытные расходились. Что касается одноклассников Хмелика, то их не нужно было убеждать, что Леня не виноват. Они сочувствовали ему. И лишь две одноклассницы преследовали Хмелика коварным вопросом:
- Леня, почему у тебя в волосах нет пера?..
Если б Хмелик клюнул и спросил: «Почему у меня должно быть перо?» (на это девочки очень рассчитывали), - тут бы они ему великолепно ответили: «А дикари без перьев не бывают!» И получился бы намек на «дикарство», о котором говорилось в фельетоне.
Но Хмелик рушил хитрые планы девочек: на их вопрос, такой нарочно нелепый и интригующий, он не отзывался вовсе… Он шагал по коридору и молчал, кто бы с ним ни заговаривал.
К нему подошла классная руководительница.
- Как это тебя угораздило, Леня? - спросила она, сокрушенно качая головой.
Гена Конев тотчас принялся энергично объяснять:
- Он никуда ничего не закидывал!.. Мы с ним… - В заключение Гена напомнил о тройке по физкультуре и для наглядности помял в пальцах дряблый бицепс Хмелика. - Пощупайте сами, - предложил он классной руководительнице.
Однако классная руководительница не стала щупать бицепс, а продолжала качать головой - совсем слабо, едва-едва: так качают головой уже не в укор другому, но в такт своим мыслям… Учительница оставила ребят, сказав, что вечером зайдет к Хмелику домой. А к Лёниному бицепсу протянула было руку староста. Леня резко, обозленно вырвался.
- Хмелик, почему у тебя в волосах нет пера? - устало и безнадежно вопросили в этот момент упрямые девочки.
- Почему у меня должно быть перо?.. Какое перо?.. - внезапно откликнулся Хмелик, озираясь по сторонам, точно не очнувшийся от сна.
- А дикари без перьев не бывают! - дружно, радостно крикнули обе девочки, не веря себе, что Леня все-таки поймался на их удочку.
Хмелик прыгнул вперед и без звука, с остервенением дернул за косы обеих девчонок сразу. Те, заголосив, даже присели от боли. Он развязал им ленты и, возмущенно сопя, отошел.
Девочки повели себя по-разному. Одна легко отвела душу, произнеся: «Дурак!» - после чего быстро расплела и заново заплела косу. Другая не стала приводить себя в порядок, а, причитая: «Пусть все увидят, что он наделал, пусть ему будет, пусть ему будет…» - направилась в учительскую. Впрочем, она намеревалась скорее попугать обидчика, чем действительно пожаловаться.