— Нет, я не могу этого разрешить!
Райотсли изумленно уставился на коменданта:
— Да кто спрашивает вашего разрешения. Приведите еретичку, мы без вас справимся.
— Нет, что скажет Его Величество?!
— Король уже сказал.
Невет все равно не мог поверить:
— Неужели король разрешил пытать женщину, уже приговоренную к казни?
Загремел, поворачиваясь, огромный ключ в двери, потом дверь распахнулась:
— Анна Эскью, выходите.
— На казнь?
В тюрьме темно, сквозь крошечное окошко едва пробивался сумеречный свет. Она ненадолго забылась и теперь не могла понять — утро или вечер.
— На казнь? — как-то недобро усмехнулся тюремщик. — Не-ет… еще кое-что пока…
Выпуская ее в узкий коридор, снова усмехнулся:
— Лучше б сразу на казнь.
Что они еще хотят, снова судить? Но это глупо, она больше не скажет ничего. Анна чувствовала, что устала, а ведь нужно сохранять силы для последнего шага, она должна выглядеть не как замученная жертва, а как уверенная в своей правоте проповедница. Эскью постаралась держать голову ровно и здесь, но не привыкшие к полутьме глаза видели плохо, приходилось держаться за стены и наклоняться, чтобы нащупать ступени или не угодить ногой в выбоины пола и не подвернуть ступню. Не хватает только хромать на радость этим извергам!
Анна не подозревала, что у нее все впереди, когда подвернутая нога будет казаться мелочью, недостойной внимания.
Комната, куда ее втолкнули, тоже освещена плохо, а окон не имела совсем.
Анна с содроганием поняла, что это помещение для пыток. Она знала, что женщин благородного происхождения не пытают, а потому самих пыток не боялась, решив, что ее просто заставят смотреть на чьи-то мучения. Чьи? Это не менее ужасно, наверное, легче выносить свои собственные муки, чем видеть, как терзают других.
Так и есть, почти сразу в комнату вошли двое — огромного роста мужчина с громадными ручищами, просто созданными для того, чтобы ломать чьи-то кости, и Райотсли, которого Анна видела во дворце.
— Анна Эскью, хотя суд и приговорил вас к казни, но еще не все для вас кончено. И от вас будет зависеть, умрете ли вы легко и быстро или будете долго и страшно мучиться.
— Меня приговорили к сожжению, о какой быстрой и легкой смерти вы говорите?
Райотсли поморщился, ну что за дура, она еще не поняла, куда попала?