Вскоре, в зазоре слегка приоткрывшихся ворот появился Трацкон - на его жилистом теле виднелись небольшие боевые раны: а в руке он держал меч, на котором, также были видны следы боя - свежие зазубрины от вражеского оружия и чужая кровь. За ним, попятам следовало несколько таких же окровавленных воинов: и в одном из вошедших княжна узнала кузнеца Третьяка. Того, как и всех других появившихся мужчин, сильно шатало от усталости, и как все, он тяжело дышал - как загнанная лошадь. Поэтому, войдя во двор, мастеровой сразу, устало осел наземь. Что не говори, а биться, это не в кузне работать - хоть и знакомое, но непривычное для него дело.
- Пошли Умила, ... - сквозь придыхания заговорил Трацкон. - город скоро падёт... а нас ... на берегу моря ... уже... ждут ладьи моих знакомых Руяновичей.
- А как же все остальные родичи? Где они? - Встрепенувшись и растерянно оглядываясь вокруг, поинтересовалась женщина: она поднялась с деревянной колоды - на которой просидела всё это мучительно долгое время.
Было видно, что княжна немного растерялась и не могла до конца осознать, что же хочет от неё родственник.
Воины, обнажённые по пояс: все как один опустили взгляд и только старший из воев - воспитатель её сыновей, глухо ответил:
- Нет здесь больше нашего рода... - кого убили вороги; кого израненным схватили и в полон погнали; а остальные. ... Так они не так давно ушли подземными ходами в лес ... - их повели несколько волхвов и наши лучшие охотники. Может быть, ушедшие родичи спасутся - уйдя подальше и, срубят в безопасном месте новый град.... А меня, твой муж, перед тем как пойти на переговоры с Данами, просил: - 'Случись со мной чего, о моей семье отдельно позаботься.‟ - Так что, пошли княжна - пора и нам уходить отсюда. А то не знаю я, сколь долго ещё наши оставшиеся в живых витязи смогут коварного недруга сдерживать. Твой уход они остались прикрывать - так что не позволь им зазря погибнуть.
Ничего не ответила на это длинное повествование молодая вдова. Только аккуратно отстранила от себя детей, подошла к капищу. Присела у изваяния Велеса: пошептала что-то тихо, тихо разрыхлив грунт пальцами, наполнила маленький мешочек для оберегов землёй - который, затем бережно повесила на выю (шею) своего старшего сына. После этого - без лишних эмоций, взяла младших сыновей на руки и с высоко поднятой головой, направилась к тайному ходу, из которого не так давно выбежал Тишило. Только возле него вспомнив об отроке, женщина немного оживилась и поинтересовалась:
- А почему наш пастушок не вернулся с вами? Как я понимаю, он по вашему поручению куда-то бегал.
- Твоя правда, княгиня. - Ответил ей Третьяк, подымаясь с земли. - Он принёс нам весть о том: что, как и уговорено, за нами прибыли Варяги. Но, он погиб - спасая меня от коварного удара копьём в спину. - Он сам стал под него - приняв смертельный удар наносимый мне...
Даже под густой - постоянно припалённой бородой с усами было видно, как плотно сжались губы кузнеца. И он, виновато пожав плечами продолжил:
- ... Я, конечно, отомстил за его гибель - но на душе всё равно тяжко и скверно. Из-за меня погиб малец. А главное, умирая у меня на руках, он спрашивал. - 'Дядька Третьяк, скажи, а я буду жить? Я не умру'? ... Так и умер схватившись своими пальчиками за мою руку - будто это могло ему помочь. ...
- Ладно. Чего время зря терять: нас на берегу Варяги ждут. - Пробасил Трацкон. - А тебе кузнец - после брани вообще с родичами общаться нельзя - пока не пройдёшь весь обряд очищения! Неужто забыл об этом?
После этого замечания Трацкона, все послушно поднялись и, понапрасну не разглагольствуя - поочерёдно исчезли в еле приметном лазе. Когда в нём исчез последний из уходящих воев, во дворе остался только древний старик - волхв, что-то шептавший над буковой дощечкой с резями, и трое молодых воинов - витязей. Последние, по еле заметному знаку, поданному этим волхвом - шепником, аккуратно закрыли вход в подземный лаз и, тщательно уничтожили все следы способные указать на его присутствие: после чего, внимательно осмотрев землю вокруг и поправив свои недоделки, обнажив мечи, стали ждать появления врага.
На берегу было тихо: сюда даже не долетали звуки боя происходящего в агонирующем городе. Мирно покачивались на водной глади две плоскодонные ладьи. Деревянные корпуса которых, нежно ласкали лучи солнца идущего к закату. Оба корабля стояли на самой границе плещущихся волн и как будто символически объединяли обе стихии. Рядом с ними замерли готовые к отражению возможного нападения русоволосые воины. Они цепко оглядывали ближайшие кусты, и валуны: и ни одно даже мало-мальское шевеление на берегу не могло ускользнуть от их намётанного глаза. - Ласковые волны ласково, убаюкивающие плескались у ног пришлых людей: пытаясь зачаровать своим нежным плеском мужчин - явно кого-то ожидавших. Вездесущая мошкара норовила облепить воев и напиться их кровью.... Вскоре, люди стоящие на берегу насторожились: и мгновенно - без команды, не вынимая оружия, заняли круговую оборону - они услышали лёгкий, еле уловимый шелест осыпавшейся со склона земли. И в тот же момент послышался условный сигнал - двукратный крик сыча - говоривший о том, что идут те, кого ожидали. Услышав этот зов птицы Чернобога, мужи - стоявшие на берегу: убрали руки с рукоятей своих мечей, но при этом было ясно, что они по-прежнему готовы решительно пресечь любую неожиданную агрессию или угрозу.
- Борщ, вон там, смотри, - тихо прошептал коренастый воин, обращаясь к стоящему рядом товарищу: указывая кивком головы на кусты, обильно растущие немного выше береговой линии и справа, - вроде это они идут.
В подтверждение его слов, кустарник зашевелился и из него вышел мужчина: за которым устало шла группа его соотечественников. Шёл он пошатываясь - его явно беспокоили свежеполученные боевые раны, которые чётко виднелись на его оголённом торсе, но этот муж, не обращал на них особого внимания. За ним - в некотором отдалении, шла женщина с тремя малыми детьми. Двоих испуганно озирающихся малышей она несла на руках: третий - постарше, шел глядя исподлобья на чужих воинов, он шёл сам: но при этом, малец крепко держался за длинный рукав долгорукавки, свисающий с локтя матери. Завершали эту маленькую процессию четверо мужчин - по ним было видно, что они, как и их предводитель, также недавно вышли из смертного боя.
Самый старший из варягов, сделал шаг навстречу появившейся группе и приветственно протянул руку вперёд. Идущий первым Ободрит, ответил тем же, и оба мужчины пожали друг другу руки - крепко взявшись друг другу за запястья.
- Трацкон, это ты, что ли? Ну, здравствуй друг: здоровья тебе и всем остальным идущим с тобою.
- И вам доброго здоровья люди добрые. А вы что, ещё кого-то ждёте? - Ответил вопросом на вопрос мужчина, которого поприветствовал предводитель варягов.
Бывалый рубака (если судить по повадкам - стойка, кошачья мягкость в движениях) усмехнулся: смерил взглядом стоящего перед ним мужчину и цокнув языком - подъитожил.
- Да Трацкон, время идёт, а ты всё такой же - не меняешься - всё так же уклоняешься от прямых ответов на любой задаваемый мною вопрос.
- Зато, если даю слово - то всегда держу его. - Ответил дядька Ждана, подойдя поближе к Бажену.