— Ты что-то сказал? — уточнил голос.
— Ничего, — ответил комиссар, которого только что отчитывали, как мальчишку.
Это не было поводом для зависти, но Абель так не умел. Ругать умел, а вот так вот отчитывать, со всей надменной непосредственностью существа, которое в гробу видело всех прочих — нет.
— Что ты от меня хочешь, Свен?
— Хочу, чтобы ты меня выслушал, раз уж заделался мальчиком на побегушках в полиции, — так же спокойно ответил из динамиков Свен.
Абель закатил глаза.
— Я слушаю тебя, — вздохнул Даан.
Отказывать родственникам давно вошло у него в привычку, но это был не тот родственник, которому можно отказать.
Свен Кристенсен являлся главой вампирского квартала Маардама и имел в городе значительный вес — насколько вообще вампир мог иметь вес в их прогрессивном обществе.
— Нас ограбили.
Абель поднял брови — учитывая десятиминутную отповедь, по мнению вампира, их ограбили именно двойки. Либо же это был еще один способ доказать окружающим, и конкретно Даану, что они ничего не стоят. Но, вопреки устоявшейся логике, с родственником Свен обходился еще довольно нежно.
— У тебя украли пятнадцать миллионов дальдеров? — уточнил Даан.
Сумма была близкой к астрономической, но в том, что вампиры могут хранить такие деньги под подушками, чтоб лучше спалось, на первый взгляд не было ничего удивительного. Кроме того, что вампиры, в общем-то, были сволочами, но никак не дураками.
— Не у меня, — пояснил Свен.
В его голосе проскользнуло что-то похожее на раздражение. Но такое обреченное, вроде «ну а что еще ожидать от этих бедных на голову людей?».
— Наш банк ограбили.
— У вас есть свой банк?!
Даан удивленно уставился на Абеля, как будто это он был тем злодеем, что не раскрыл главную тайну современности. Тот покачал головой — тоже не знал.
— Мы бы не стали хранить свои деньги в человеческих банках. Это небезопасно.
Даан заулюлюкал, даже Абель улыбнулся.
— Тебе нужно не к нам, а в рекламное агентство! «Вампирские банки — самые безопасные банки в мире! Да, у нас украли пятнадцать миллионов, ну и что?».
Свен молчал, Даан упражнялся в остроумии. Первым надоело Абелю — он ткнул комиссара кулаком в колено и все-таки вмешался: