Наконец, он разобрал впереди небольшую светящуюся панель. Ход уходил вперед, но над панелью совершенно очевидно выделялся резиновый уплотнитель люка.
– Подожди здесь, – шепнул Седрик через плечо Нильсу и подполз к панели. Если вдруг говоривший как-то заметит его, то хотя бы Нильс останется в укрытии. Капитан нажал на светящуюся желтую кнопку на панели, и крышка люка с едва слышным шипением плавно скользнула вверх. Седрик осторожно выглянул наружу.
Перед капитаном простиралось громадное помещение, едва подсвеченное красноватыми лампочками, как на знакомом Прометее. На сколько хватало глаз зал был заставлен хрупкими прозрачными столиками и стульями, сквозь которые легко просачивалось красноватое свечение. Седрику не надо было сверяться с картой, он уже прекрасно знал, куда они попали. Это помещение он видел на схеме. Столовая технической части. Седрик осмотрелся из-под открытого люка. Нет смысла вести сюда всю команду, если это очередной тупик.
– Если что случится – возвращайся к Фергюсу, – сказал он технику, снова опустившись в ход, а затем поднялся и осторожно выбрался из люка. Седрик еще не распрямил спину, как в столовой уже вспыхнул яркий свет, заливая белые стены и наполняя прозрачную мебель тысячей бликов. Свет резанул капитану по глазам, заставляя зажмуриться. Мертвенную тишину столовой вдруг разорвало громкое шипение радиопомех, а затем – снова холодный металлический голос, только теперь он был оглушительно громким:
– АХ ВОТ ТЫ ГДЕ! ПОПАЛСЯ!
Что-то схватило Седрика за шкирку и потянуло вверх.
Высокородный Божественный Император Агенобарб почивал в своих покоях, когда к нему вошел командир его преторианской гвардии. Уродливый человек в золоченом панцирном доспехе с поклоном замер на пороге, ожидая разрешения войти. В темной комнате царил могильный холод, исходящий от стальных стен, украшенных шелковыми драпировками.
– Приветствую тебя, Император, – нарочито-восторженно произнес он, когда Божественный махнул ему рукой.
Импертаор Агенобарб получил свое прозвище из-за рыжей бороды. Это имя нравилось ему. Оно напоминало что-то возвышенное, богоподобное, похожее на имя какого-то древнего бога. Император сам дал себе такое прозвище.
Когда преторианец вошел, Божественный лежал на своем ложе и поедал горстями дары океана. И Императору совершенно не понравилось, что некий солдафон посмел отвлечь его от этого занятия. Как будто и так проблем мало. Сейчас ведь еще каким-то известием огорошит. Император поморщился, предчувствуя плохой исход. Преторианца звали Люпий, и он слыл жесточайшим существом на всем Прометее. Вместе с тем был весьма подлым, и изворотливым, а кроме того имел поддержку Совета. Из-за этого на его стороне была сила, и Агенобарбу в любом случае приходилось с ним считаться.
– Божественный, пришло сообщение с Морского Льва, – сказал гвардеец. – Они достигли нижних уровней.
– Очень хорошо, – ответил Агенобарб, – и что дальше? Они достали тех дерзких рыб?
– Нет, Император, – опустив глаза, с деланым сожалением ответил Люпий, – они боятся. Не могут пройти дальше. Команда взбунтовалась.
– Это почему еще? – Император нахмурившись приподнялся со своего ложа. В глазах его мелькнула злобная искорка. – Я терпеть не могу, когда мои приказы не выполняются!
– Поганые низшие. Они не знают, что творится внизу и напуганы, и не хотят двигаться дальше. Лопочат что-то про гнев Исполинского Океана.
– Так заставь их! – взвизгнул Агенобарб, теряя терпение. Вспышка гнева в его душе, вовремя не подавленная, теперь пылала ярким пламенем. Он вскочил со своего ложа, и швырнув в стену морские деликатесы, начал кругами ходить по комнате.
– Я не могу, Господин, – голос преторианца звучал почтительно, однако в нем слышались едва заметные издевательские нотки. Они прикрыл рот рукой, стараясь скрыть усмешку, – Должен быть приказ Императора.
– Ты не можешь отдать приказ, чтобы наши люди выкинули за борт каких-то низших?! В конце концов там Анна…
– Анна не важна, господин, – перебил его Люпий, дерзко вскидывая голову. – Ты сам знаешь, что будет если рыбы проникнут на нижнюю станцию, и найдут то, что им не следует найти.
Руки Императора затряслись. Он почувствовал, как багровеет его лицо, и потеют ладони. Волна гнева прошлась по позвоночнику и вылилась в ужасный громогласный крик:
– Как ты смеешь нести такую чушь?! Ты говоришь это мне! Я! Император! Ты смел ляпнуть что моя сестра не нужна!
– Конечно не нужна, – издевательски ответил гвардеец, – Сенат недоволен, Император. Еще более, консулам не нравится, что ты не отдал приказ пристрелить этих рыб к кальмарьей бабке, пока они еще были на станции.