Великолепная школа для исследователя.
В подобной школе постигаешь все.
Кроме бессмертия.
Что значит — бессмертие? Бессмертию можно научиться?
Если бы.
Я снова повел плечом, отгоняя воспоминания.
Бессмертия не существует. А несуществующему нельзя научиться.
Бент С., например, узнал об этом, лишь потеряв напарника. Он, кажется, считал потерянного напарника своим близким другом. Может быть, лучше было, считай он Уве Хорста врагом.
Что значит — врагом?
Я вздохнул.
Над одним из участков хребта Ю воздушные течения ненадолго развели облачный покров. Я увидел кусок абсолютно черного неба, лишь слегка высеребренного звездами. Не так уж, в принципе, я далек от Солнца. Созвездия, висящие над Несс, ничуть не изменили своих очертаний, только зигзаг Кассиопеи удлинился, опять же за счет Солнца.
С каким отчаянием смотрел на меня Бент С.!
Он знал, что помочь ему могу только я.
Он меня ненавидел.
Он чувствовал, что я догадываюсь о том, о чем знает только он, о чем не догадывается никто другой. Он надеялся на меня, и он меня ненавидел. И на кого он мог еще надеяться? Не на Уве же Хорста? Увы, Уве Хорст давно был мертв. И подозреваю, что даже останься живым этот Хорст, Бент С., наверное, не побежал бы к нему за помощью.
Уве Хорст провалился в озеро чистейшей переохлажденной воды.
Гляциологи нашли воду, но они ее не увидели, такой она оказалась прозрачной. В ней не было ни одной взвешенной частицы, а тележка Хансена, которую гляциологи должны были толкать перед собой, стояла метрах в тридцати от них. Инструкция запрещает обгонять тележку Хансена даже на половину шага, но Бент С. и Уве Хорст давно работали на Европе. Они привыкли к ледяному безмолвию. Работая на Европе уже второй год, они ни разу не натыкались на чистую воду. Они только верили в существование чистой воды.
Гляциологи шли, переговариваясь, по дну глубокого ущелья, точнее, по узкой огромной трещине, разбившей ледник. Если бы они катили перед собой тележку Хансена, стоило ее колесу коснуться воды, как все озеро моментально превратилось бы в линзу прозрачного льда, по которому они и продолжили бы свое путешествие. Но вода оказалась такой прозрачной и чистой, а глаза гляциологов были так утомлены ледяными радугами, что Уве Хорст в одно мгновение провалился в чудовищную ловушку.
Наверное, он не достиг дна, скорость кристаллизации не позволила ему этого.
Но раздавило ли Уве Хорста сразу?
Он ведь мог жить какое-то время, пока не была нарушена герметичность его скафандра? Возможно, он даже успел что-то крикнуть Бенту С., ведь связь не была отключена. Некоторое время они могли переговариваться.
Если так, то что сказал Хорст своему товарищу?