— Тогда не кричи на меня.
Я даже остановился, стараясь взять себя в руки, потом сделал глубокий вздох и через силу улыбнуться.
— Извини, Мурка, — сказал я.
— Я все понимаю, — кивнула она.
— Он, конечно, ни в чем не виноват. Но давай все-таки пойдем к нему. Просто потому что так безопаснее. А мы стоим возле его подъезда.
— …Проходите, проходите, ребята. — Виталий Иванович сильно постарел за год, что я его не видел, но выглядел все-таки молодцом. Хотя, возможно, потому, что был одет в новенький спортивный костюм. — Какими судьбами в такой час? Что-то случилось? — спросил он, оглядывая нас. — За вами гнались?
— Да, патруль, — кивнул я, разуваясь.
— Можно, я сразу в ванную? — попросилась Шурка.
— Конечно, конечно, — засуетился Виталий. — Вот сюда, пожалуйста. Чистое полотенце висит на двери. Кстати, можно и одежду постирать.
— А ничего, что машинка шуметь будет?
— Нет, нет, ничего, я ведь один живу.
— А во что я потом оденусь?
— Там висит халат. Правда, он мужской.
— Тогда раздевайся, — сказала мне Сашка. — Тоже постираю.
— Комендантский час? — спросил меня Виталий, включая чайник, когда она заперлась в ванной. — Что же вы так неосторожно?
Я, оставшись в одних трусах, прошлепал за ним на кухню.
— Они нас еще до одиннадцати почикали, — возразил я. — Мы целовались. В парке.
Лицо у него стало таким, словно ему дали пощечину. Он опустился на стул.
Тут дверь ванной распахнулась и, шествуя павой, в коридоре возникла Сашка, задрапированная в шикарный японский халат.
— Как я? — спросила она.
— Супер! — отозвался я.
— Вы, Саша, восхитительны, — подтвердил Виталий, вымученно улыбнувшись.