– У лопоухого тайная страсть одна – деньги. Кстати, все ставки по пари на рыжего принимает он. И в настоящее время размышляет, какие у него возможности подтолкнуть дружка к действиям, которые приведут к выгодному для него, Сельфана, исходу.
– А какой исход ему выгоден?
– Он поставил на то, что Туримат объяснится до нового года, а Нелисея провалит его на экзамене.
– Добрый друг. Душевный… Ну, что же, комрады, диспозиция ясна. Осталось придумать план кампании.
Сельфан вышел из комнаты, аккуратно запер за собой дверь, повернулся и вздрогнул. На его пути посреди коридора стоял, скрестив на груди руки, давешний горбоносый хлыщ. И смотрел на него, Сельфи, с нехорошим задумчивым интересом. М-да, это ж надо было им так вляпаться – наколоть эрлова сынка! А все идиот Тури с его страстишкой к дешевым потехам. Оно, конечно, забавно – дураков разводить, но нужно же и о последствиях думать! С другой стороны, на хлыще не написано, чей он сынок. Теров тут, как грязи, перед каждым трепетать – трепеталки не напасешься…
– Что угодно господину эрлиту?
– Господину эрлиту угодно сделать ставку. Ларт ведь принимает ставки на развязку сердечной истории своего друга Туримата?
– Умоляю вельможного тера говорить тише! – Сельфан быстро посмотрел по сторонам и отомкнул дверь своей комнаты – Прошу моего господина войти. Здесь нам… ему… его светлости… будет удобнее разговаривать.
– Бернардизирен, – сжалился эрлит, подарив Сельфану право обращаться к себе во втором лице. И вступил в комнату. – Могу я взглянуть на ставки?
Сельфи торопливо сунул руку за пазуху и извлек заметно истершийся на сгибах лист.
– Изволь.
Горбоносый развернул листок, пробежал глазами, поднял взгляд.
– Тут нет исхода, на который я хотел бы поставить. Впиши. Ставлю десять золотых на то, что до конца года магистрета Нелисея подарит Туримата своей благосклонностью, а Туримат ее отвергнет.
Сельфан прищурился.
– Тебе что-то известно? У тебя есть возможность повлиять на Нелисею?
Эрлит пожал плечами.
– Никогда в жизни не видел эту даму. И никаких рычагов воздействия на нее не имею. У нас даже общих знакомых нет. Если, конечно, не считать тебя и Туримата. – Он усмехнулся. – Но наше знакомство едва ли можно назвать близким, верно?
Сельфан снова полез за пазуху, достал клятвенник и протянул горбоносому.
– Поклянись.
Тот положил ладонь на костяную дощечку с вырезанным на ней заклинанием и торжественно произнес:
– Клянусь, что не знаком с магистретой Нелисеей, не имею на нее никакого влияния и не располагаю сведениями, позволяющими с уверенностью предречь, как сложатся ее отношения с лартом Туриматом.
Клятвенник щелкнул и поголубел, подтверждая, что все сказанное эрлитом – правда.