— Желаю, — я поднялся первей её, — я принесу. С пирогом?
— Да, спасибо.
Была уже глубокая ночь, когда мы разошлись по своим спальням. Глаза слипались, но сон не шел. Внутри было какое-то приятное чувство, которое разливалось по всему телу и заставляло улыбаться. Признаться, я давно так увлекательно не проводил вечер. Мне хотелось, чтоб она рассказывала и рассказывала о себе, о своей жизни. О чем угодно, лишь бы не останавливалась. И не смотря на то, что я проиграл ей со счетом пять-три, я был счастлив. Я даже решился и таки спросил о том, кто же все-таки поджог дом. Ответ немного разочаровал: явился как-то к ним священник и требовал покаяться в своих грехах и впустить в себя благодать Божью. Они и впустили на свою голову. После того, как он с каждым провел покаятельный, разговор с ним случилось неладное. Он ждал, что они будут просить прощения, а они просто взяли и рассказали ему обо всем правду. Святитель правдой не проникся, но зерно сомнения начало прорастать и следующей ночью, разложив на первом этаже свечи, начал обвинять всех в сговоре с нечистым и еще во всяком непотребстве. Ханна тогда ещё жила здесь и перепугавшись, пыталась вразумить полоумного, но тот начал швыряться свечками и начался пожар. Хорошо, что пострадало лишь имущество. Когда потушили пожар, священника и след простыл. И каких только людей земля носит.
На следующий день госпожа Бонстер просила меня и Дарью помочь разобрать книги у неё в кабинете.
— Какая пылище! Апчхи! — пропищала Дарья и скривилась. — Здесь работы на целый день.
— Не ной, я уверена вдвоем вы быстро справитесь, — Керри сидела за своим столом, раскладывая свои документы по ровным стопочкам и лишь изредка поднимая голову, давала нам новые указания.
— Нет-нет, Лаен, эту книгу на нижнюю полку, я ей часто пользуюсь. А на верхнюю убирай всю художественную литературу.
— Да какая тут художественная литература? — хихикнула Дарья. — Ну, разве что «Труды Киранса Джонса» и то, если подключить хорошую фантазию, — и поймала укоризненный взгляд своей хозяйки. — А что, разве нет? Одни экономические трактаты или «теория Марольда Гондрата о взаимнополитических отношениях стран мира бывшего союза Эднеров», - мы вдвоем уставились на Дарью.
— Вот видишь, — гордо произнесла Керри, — ты всего лишь прочитала название книги, а уже выглядишь взрослее и умнее, — на что девчонка показала язык. — Нда, момент упущен. Беру свои слова обратно.
Я усмехнулся такой милой перепалки и решил добавить свою лепту:
— Я видел пару-тройку томов со стихами, так что думаю, что не все так печально.
— Стихи?
— Где?
— Сейчас покажу, — я достал с верхних полок две книжки и показал девушкам. Они как-то странно переглянулись.
— Это госпожа Ханна наверное забыла. Надо отложить их и вернуть.
— Не надо. Она их не забыла. Ханна специально не стала их брать. Положи их подальше.
— Ах, ну да, точно, — загадочно протянула Дарья. — Вильям.
— Кто такой Вильям? — вопрос вырвался быстрее, чем я подумал. Керри сделала вид, что не услышала.
— Ухажер Ханны, — с удовольствием поведала девчонка.
— Скорее преследователь, — уточнили из-за стола.
— Мистер Вильям Ходж, вопреки отказу Ханны, продолжал свои ухаживания…
— Домогания, — донеслось оттуда же.