— Он счастлив здесь.
— Счастлив? — эхом отозвалась Харпер. — И что именно заставляет тебя в это верить?
Линда облизнула губы.
— Он спокоен и доволен. Скажи им, Уайетт.
Но мужчина молчал. Он уставился в пол, явно понимая, что лучше не лгать своим Предводителям.
Нокс буравил Линду взглядом.
— Ты действительно веришь, что у тебя есть связь с МакКоли?
— Мы двигались медленно, но, да, я считаю, что между нами начинает образовываться связь.
— Тогда ты в опасности. Наверняка ты заметила, что МакКоли ненормально себя ведет. — Видя, что она вот-вот возразит, Нокс огрызнулся: — Не пытайся отрицать это, Линда. Открой свои гребаные глаза! Он не похож на обычного ребенка, даже на травмированного ребенка.
— Да, у него проблемы с общением, но стоит ли его в этом винить? Биологическая мать отдала его, а человеческая мать — пренебрегла и пыталась убить.
— Да, ему не повезло с матерями, — сказал Нокс, — Но, насколько я понимаю, человеческий отец был не лучше. Итак, принимая во внимание такое поведение, кто, по-твоему, растил и воспитывал его?
Поняв подтекст, Линда медленно покачала головой.
— Может быть, ты права, и сам МакКоли не опасен, а только его демон. И я думаю, что его демон хочется избавиться от всех, кто, по его мнению, представляет угрозу для его роли в качестве родителя. Ты и Уайетт — угроза.
Она обхватила себя руками.
— Но он не пытался нам навредить.
— Серьезно? Ни разу.
Линда потупила взгляд.
— Это был несчастный случай.
— Он обжег ей руку адским пламенем, когда Линда попыталась погладить его по волосам, — сказал Уайетт. МакКоли сильно ее оттолкнул, когда она попыталась его поцеловать. Только вчера она упала с лестницы сразу же после того, как он прорычал, чтобы Линда убралась из его комнаты.
— Это его демон, не он, — вмешалась Линда.
— Что подтверждает мою точку зрения. — Нокс шагнул вперед. — Ты хочешь ребенка, Линда? Есть много детей, которые нуждаются в доме, которые способны принять и вернуть любовь, предложенную тобой. МакКоли не станет таким ребенком для тебя. Если бы ты была честна сама с собой, то увидела бы, что любишь не мальчика, а любишь саму идею, что у тебя есть ребенок.
Зажмурившись, Линда ничего не ответила. И через мгновение, когда она снова открыла глаза, в них не было протеста, а лишь грустное согласие.