Рамир качнул головой, сжав опустевшую ладонь в кулак.
— Только настоящие чувства и могут пережить такой срок, Шавна.
Женщина на миг отвела глаза, подбирая ответ.
— В любом случае, — размеренно проговорила она, — мне жаль.
— У тебя кто-то есть? — быстро смекнул мужчина. Шавна качнула головой: Ион.
— Ион? Ты… ты про того лысого бугая, который учился у Тиглата? — неожиданный прилив сил вызвенил мужской голос от возмущения.
Шавна в ответ хмыкнула:
— Он, конечно, не красавец, но не надо так уж прям.
Рамир не изменился в лице и обеспокоенно спросил:
— Он не обижает тебя?
Шавна тихонько засмеялась: нет.
— Тогда… может позволишь остаться рядом с тобой на правах друга?
Сможешь ли ты держаться лишь этих прав? — вопрос так и застрял у Шавны в горле, стоило взглянуть Рамиру в глаза. Сможет. Что-то его переменило. Вот только к чему такая жертва? Он что думает, Шавна со временем оценит подобный бессмысленный жест?
Женщина прикрыла глаза: такое лучше не говорить вслух.
— Да. Пожалуй, друг — это можно. В конце концов, — будто напоминая себе, продолжила Шавна, — было время, когда мы и впрямь дружили: ты, я, Астароше и Бану.
— Он, поди, тоже все еще любит ее.
— Аст? Трудно сказать, мы не касаемся таких тем.
— Уверен, — оскалился Рамир. — За Клинками Праматери, во всяком случае, наших поколений, известна привычка привязываться почему-то только к таким же, как мы сами, женщинам, и почему-то надолго.
— Скудоумие? — поиздевалась Шавна.
— Болезнь, — хмыкнул Рамир.
— Гор тоже все еще не остыл к Бансабире?
Рамир только махнул рукой, и стало очевидно, что он уже едва соображает и еле стоит на ногах.