— Я проверил твои счета. Ты в последнее время ничего не покупала в магазинах кампуса. Не надо меня ставить в неловкое положение.
Девушка выпятила губы, пытаясь понять, о чём этот парень. Дошло: она не тратит денег — все думают, что он скуп по отношению к своей невесте.
— Я думала, все знают о том, что я недавно получила травму, — невольно подражая его сухости, ответила Марина. — И что некоторое время мне не до покупок.
— Но ты уже делаешь спортивные упражнения, — напомнил Шторм с таким безразличием, что девушке уже захотелось хоть чем-то его вывести из себя.
— Дорогой! — пропела она. — Об этих, как ты выразился, упражнениях, знаешь только ты и мои лесные друзья. Поэтому, думаю, никто не заморачивается, в каком виде я тут обретаюсь.
— Ты невеста ведуна. — Голос Шторма стал ещё замороженней. — И должна одеваться соответственно, будучи даже одна.
— Что-то не чувствую я себя невестой, — улыбаясь, вздохнула Марина. — Так хоть собой побуду. Это ощущение гораздо веселей.
— Ты изменилась. — Слова прозвучали, как приговор.
— Так по башке же дали! — удивилась Марина. — Как не измениться?
И в следующую секунду в ужасе шарахнулась от «жениха».
Он стремительно развернулся к входной двери в апартаменты — и одновременно с этим движением из рукава его безупречного камзола вылетела палка! Он поймал её, даже не повернув головы в её сторону. И встал в позе готового к драке. А потом успокоенно выпрямился — и палка резко влетела в рукав камзола. Благо стояла рядом, Марина шагнула к нему ближе и выглянула из-за его спины.
В дверном проёме стоял представитель расы, о которой Марина знала из дневника, но до сих пор не видела. Обычная человеческая фигура, разве что вокруг пальцев рыжеватая шерсть, а лицо напоминает… Трудно сказать, что напоминает, если очертаниями оно похоже на… (Марина с трудом удержалась от крика) морду летучей мыши: словно стиснутая сверху и снизу, голова делилась надвое широченным ртом без подбородка. Рот уходил уголками к длинным ушам, которые вполне могли спрятать небольшие, но проницательные глазёнки, пожелай существо пригнуть уши. Когда существо говорило, мешочки щёк дёргались, приподнимаясь, — и это было и забавно, и одновременно страшно. Плоский нос тоже подёргивался, больше похожий на собачий, чем на человеческий. И одет был крылан (вспомнила Марина название расы) в бесформенные штаны и ещё более бесформенную рубаху, которая топорщилась на спине, будто скрывая горб, а на деле — свёрнутые крылья.
— Прошу прощения, леди Марина, — тонким, но странно притягательным голосом сказал крылан, поблёскивая широко расставленными глазами на испуганную девушку, — если напугал вас.
— Н-ничего страшного. — Едва удерживаясь от заикания, Марина вышла из-за спины покосившегося на неё Шторма. — Заходите, пожалуйста. Если вы желаете поговорить с моим женихом, не буду мешать вашей беседе. — Она сразу определила, что крылан пришёл к Шторму, вспомнив страницы дневника, в котором было записано, что у ведуна неподобающий друг с его же курса. Как же зовут крылана? Имя такое… тяжеловатое. Ага! Буклих! — Прошу вас, Буклих!
— Нет, леди Марина. — Буклих улыбнулся, хотя его улыбку, обнажившую неровные, мелкие, но острые зубы, лучше бы назвать зловещей ухмылкой. — Спасибо за приглашение. Я искал Шторма, потому что нас обоих вызывают к декану. Прямо сейчас.
С большим удивлением Марина вдруг поняла, что ведун, будто невзначай, встал перед ней, закрывая от крылана. Кажется, она и впрямь нарушила какие-то законы, представ в затрапезном виде перед глазами постороннего чел… (Марина чуть не поперхнулась, мысленно выговаривая слова) существа… И вздрогнула от голоса Шторма:
— Буклих, иди. Я догоню тебя. Мне надо кое-что объяснить леди Марине.
Едва дверь закрылась с той стороны, как девушка быстро сказала:
— Не надо ничего объяснять, Рассветный Шторм. Больше в таком виде ты никогда меня не увидишь, даже в моих комнатах. Честно!
Глядя в холодные голубые глаза, от одного взгляда которых мурашки по коже, она гадала: будет ругаться? Нет?
— Дорогая, я рад, что ты приняла такое решение.
Ведун развернулся и пошёл к двери.