— Не пугайся, Тереза. Это, наверно, случайно.
— А теперь что они делают?
— Не шумите. О чем-то говорят. Ага, пошли дальше.
— К нам?
— Да. Сидите, сидите. Вот когда войдут — встанете.
— Экзаменовать взрослых учащихся, синьор инспектор, мы будем в доме вдовы Маргариты Дабрайо. Вот в этом.
— Чудесно. Надеюсь, дорогой Лазала, что мне не придется возвращаться под дождем.
— Будем надеяться. Входите, усаживайтесь поудобнее, синьор инспектор.
— Роккино, где ты? Иди сюда, Роккино! Не прячься под кропать. Тут нет охотников, как в лесу. Здесь ты у себя дома. Тереза тебя любит, а я и подавно. Где же ты, Роккино? Вылезай!
Нет, нигде нету. Может, он удрал?
— Роккино, Роккино, где ты?
Тереза экзамены сдает. Когда она ушла, он был у Вито. Может, она оставила дверь открытой? Нет, дверь была заперта, как обычно, и окно было закрыто. Но он всюду обыскал — Роккино нигде нет.
— Роккино, зайчишка мой, где ты?
Как он мог удрать? Кругом никого. Дождик накрапывает. Всюду лужи.
— Да он весь промокнет, пока я его отыщу.
Дождь еще сильнее пошел. Где его теперь искать? Может, пойти к Маргарите Дабрайо? Там взрослые сдают экзамены дону Антонио и школьному инспектору… Нет, туда он удрать не мог. Может, он в лес или к реке убежал?
— Роккино, Роккино, где ты?
А дождь все идет и идет. Все заперлись у себя по домам, и Сальваторе одному, без Терезы, страшно. Кругом тишина, ни шороха, ни звука. Все попрятались кто куда, и так тихо, будто все село вымерло. Надо бы пойти к дому Маргариты, да боязно с инспектором встретиться. И вдруг Сальваторе услышал знакомый стук копыт Нинки-Нанки и башмаков Пассалоне.
— Сальваторе, ты?
Нинка-Нанка вся вымокла, и у Пассалоне на мохнатой шапке поблескивали капли. В горах похолодало, и бритая голова Пассалоне нуждается в надежной защите. Коза и ее хозяин с удивлением и жалостью смотрят на Сальваторе, уныло прикорнувшего на ступеньках у двери.
— Сальваторе, беги скорее. Догоняй Булыжника…
Сальваторе больно кольнуло в сердце.