Антонио Лазала торопливо вышел на улицу. Но ребят и след простыл.
— Сальваторе, Сальваторе!
— Кто это меня зовет, а, Пассалоне?
— Это учитель.
— Сальваторе! Джулиано!
Мальчишки с опаской выглянули из-за угла.
— Сальваторе, я могу вылечить твоего зайца. Слышишь?
— Да.
Они смелее высунулись из-за угла дома.
— А, вот вы где! Что приключилось с вашим зайцем?
— Не знаю. Он весь горячий и дрожит.
«Что же мне делать с этим зайцем? Сам придумал себе заботу! Если он умрет, виноват буду я. Теперь любой ценой надо его снасти. Иначе двух учеников недосчитаешься».
— Давай сюда твоего зайца. Посажу его в корзинку и отвезу в Аччеттуру, к ветеринару.
— Вы хотите его увезти?
— Я вернусь завтра, и твой заяц будет здоров.
Пассалоне потер ладонью затылок, наморщил лоб.
— Не верь ему. Он небось надумал полакомиться зайчатиной.
Сальваторе еще сильнее прижал Роккино к груди.
— Ладно. Завтра я сам принесу лекарство. Зайца мы непременно вылечим.
Какие они недоверчивые! Вдруг словно перед тобой вырастает стена. А как они на него смотрели! Долго еще не забудет Антонио их подозрительных взглядов. Но раз уж дал слово, он должен сдержать его. Ребята убеждены, что взрослые все могут, а учитель и подавно.
Учитель. Но чему он может их научить? Как все это страшно! Да, именно страшно. Сглаз, колдовство. А вот попробуй отвезти зайца к ветеринару, тебе не верят.
Антонио прошагал не один километр, пока добрался до развилки дороги, где останавливается автобус на Аччеттуру. Он ждет полчаса, час, а автобуса все нет. Прав этот Крикун: кто заставляет его быть учителем?