– Есть вас своих!
– Свой, соколы! Выпить вам тащу.
– Что ты за человек?
– Видать, заезжий. Там ужо вспорют – узнаешь, за какими песнями в Москву ездят.
– Разберемся!
Человек, сдвинув баранью шапку на затылок, вытащил из-за пазухи глиняную посудину.
– Оно не худо пить, только, мотри, не отравное?
– Пошто мне вас изводить?
Стрелец приложился к горлышку посудины, другой, жадно причмокнув, сказал:
– Оставь, не все тяни!
– Ух, пей, брат! Не на кружечном, без уловной деньги.
– Ой, тошнешенько-о! Не видать младеньке боле ясна солнышка-а… калена-бела месяца-а!
– Убила мужа, дак молчи, чертова жонка! – крикнул стрелец.
Человек в казацкой одежде сказал:
– Други, а може, муж стоил того?
– Кто спорит, – може, и стоил, да дело не наше!
– Чего сам не пьешь?
– Хватит и мне, еще есть.
– Давай, парень, коли што, другую!
– Да уж зачал чествовать, не скупись, а то, вишь, туман, знобит…
– Лето нынь скудное – дождей, дождей…
– Нате, дуйте!