Ранние сумерки встречают Бергера при въезде в Сен-Дени. После парижской суматохи, патрулей, жары, запахов бензина и железа двухэтажные домики городка, цветы вдоль асфальта и улицы без машин кажутся заповедником покоя, существующим вне времени и пространства.
Несколько минут «хорьх» петляет по улочкам, но не останавливается и, забрав влево, выезжает на Суассонское шоссе.
— У вас есть оружие? — спрашивает водитель, не поворачивая головы.
— Да.— говорит Бергер.
— Сдайте мне... Так. Я стану на развилке и буду ждать. Дальше пойдете пешком...
Бергер кивает и молодо выпрыгивает на шоссе, едва «хорьх» тормозит; впереди, метрах в пятидесяти запыленный «мерседес», охраняемый полдюжиной мотоциклистов.
Окна «мерседеса» зашторены. В салоне темно, однако не настолько, чтобы ошибиться и не понять, кто сидит в глубине, удобно облокотившись на кожаную подушку... «Некто Шмидт!»
— Садитесь, Юстус...
— Экселенц!
— Ну, ну! Не делайте вид, что потрясены. Слышишь, Зеппль, нам пытаются морочить голову. Каково?
Маленькая такса, ворча, копошится на коленях Канариса.
— Вот что, Юстус, меня здесь нет и вы меня не видели. Я не еду в Париж, следовательно, коллегам из СД нет смысла отрываться от государственных дел и беспокоить вас вопросами о моем самочувствии. Да и, кстати, оно не таково, чтобы превращать машину в кабинет на колесах. Мы с Зеппль старики и любим покой и комфорт.
— Экселенц остановится в Сен-Дени?
— Нет.
— Прикажет сопровождать его?
— Тоже нет, Юстус. Не ходите вокруг да около. Через четверть часа мы с Зеппль улетаем. Вы что, не заметили самолет? Он рядом, в поле.
Адмирал тихо посмеивается, а Зеппль возится у него на коленях, пытаясь укусить себя за хвост.
— Да, Юстус, через четверть часа. Их как раз хватит, чтобы дать вам два полезных совета.
— Я весь внимание, экселенц!
— Так вот. Первый: наладьте отношения с Ройнике, когда он приедет в Париж. Это может случиться завтра, но допускаю, что он прибудет уже сегодня. Второй: получив приказ помогать ему, работайте так, словно абвер и СД родные братья... Хотите что-нибудь спросить?
— Если экселенц позволит... Что произошло?
— Русские опять радируют из Парижа. Еще вопросы?