- Санитарная служба, - тут же подхватил Трудовик. - Если этому делу отдавать все силы, работа не хуже любой другой.
Трудовик, разумеется, в жизни не подмел ни одной улицы.
Миссис Джонсон поднялась.
- Идем сейчас же, Тони. Мы пришли сюда не за тем, чтобы нас оскорбляли. Мой Тони пойдет на ту работу, которая ему больше подходит.
- А что же подходит вашему Тони? - устало проговорил Трудовик. Он положил руку на залитую чернильными кляксами анкету. - Что тебе подходит, парень? В чем ты силен? Что тебе нравится делать?
- Ничего, - пробормотал Тони и вышел из комнаты. Больше терпеть было не в его силах.
- Пожалуйста, пришлите сюда следующего, - услышал он за спиной голос Трудовика. - Мне еще сорок человек надо принять.
- Тони! Мне стыдно за тебя! Как можно было так отвечать этому джентльмену?!
Тони взорвался.
- Какого черта! - закричал он. - Все равно нет работы. Сплошная безработица. Он же сказал. Зачем спрашивать, какая мне нравится работа, когда ее все равно нет. - Вдруг он посветлел: - Ой, мама, ведь мне сегодня кормить кроликов в школе. Я дам им на обед одуванчики.
- Этот человек носит парик, - пробормотала мать.
- А-а-а, Луис Кам. Садись, Луис. Ты без родителей?
Луи ответил:
- Нет. То есть да. Мама занята бутылками, то есть больными. А папа вроде как пошел за пособием.
- Тебя, я вижу, интересует музыка. (Луи услышал, как заурчало у Трудовика в животе.) К сожалению, музыка недоступна тем, кто не имеет соответствующего образования.
Много ты понимаешь, подумал Луи. Разве Трудовик не слышал о группах? О том, что можно играть в ночных заведениях? Кто угодно может организовать группу и получить ангажемент. Был бы талант. Луи отстучал об колено сложный ритм.
- Ты на чем-нибудь играешь?
- Все никак не соберусь.
Он-то знал, что не видеть ему эстрады. Он это прекрасно знал. Потому что не хватало таланта. И дело не в том, что он черный. Раз нет таланта… Ведь он не умел играть даже на гитаре.
Трудовик взял в руки белую анкету.
- Учитель ничего не пишет о твоих музыкальных способностях, - сказал он.
- А что он обо мне знает? - спросил Луи.