— Знаешь, что это такое?
Мистер Квин проглотил тугой комок, подкативший к горлу:
— Нож…
— Знаешь, где я его взял?
Мистер Квин покачал головой в ответ на столь непонятный допрос. Толстяк с размаху воткнул клинок в крышку письменного стола Жака Бутчера, где нож и остался торчать, зловеще дрожа.
— В моей спине! — рявкнул мистер Бэском. — Знаешь, кто вонзил его туда? Ты, крыса!
Мистер Квин на всякий случай отодвинулся вместе со стулом на один дюйм.
— Ты это сделал, ты — подлый нью-йоркский похититель чужих сюжетов! — вопил Бэском; схватив бутылку виски из бара Чудо-мальчика, он присосался к ее темно-коричневому горлышку.
— Это, — проговорил Квин, — конечно, продолжение скверного сна?
— Да нет, — с отсутствующим видом махнул рукой Бутчер. — Это всего лишь Лу собственной персоной. Постоянно все драматизирует. Такое случается в начале каждой постановки. Послушай, Лу, ты неправильно понял Квина — Эллери Квин, мистер Лу Бэском.
— Как поживаете? — формально спросил мистер Квин.
— Паршиво, — проворчал Лу из-за бутылки.
— Квин всего лишь намерен помочь тебе с обработкой сюжета, Лу. Так или иначе, это, разумеется, твоя работа. И, разумеется, твое имя будет первым в афишах.
— Это верно, — подтвердил Эллери с заискивающей улыбкой. — Я всего лишь ваш маленький помощник, Лу, старина!
Влажные губы Бэскома растянулись в благожелательной улыбке.
— Это меняет дело, — любезно произнес он. — Вот, дружище, дерни-ка глоточек! Или два глоточка. И ты тоже, Бутч. Давайте каждый дернем по два глоточка!
Увещевания благоразумного Алана Кларка, мир и здравый смысл спокойных улиц Нью-Йорка, нормальная житейская суета, казалось, унеслась на многие миллионы световых лет. Мистер Квин, невзирая на похмелье и прочие драматические переживания, с мужеством отчаяния выхватил бутылку из рук мистера Бэскома.
В офисе Чудо-мальчика нашлась свободная рабочая комната, слегка пахнущая дезинфекцией и обставленная со всей роскошью уединенной кельи монаха, истязающего свою плоть.
— Вот сюда я скрываюсь, когда хочу подумать, — объяснил Бутчер. — Вы, ребята, будете пользоваться этим помещением все время, пока будете на контракте; я хочу постоянно иметь вас поблизости.
Эллери, оказавшись лицом к лицу с перспективой быть заключенным в клетку с четырьмя голыми стенами и с джентльменом, чьи причуды ничем не отличались от повадок маниакального убийцы, молча поднял на Чудо-мальчика умоляющие печальные глаза. Но Бутчер всего лишь усмехнулся и захлопнул дверь перед его носом.
— Ну ладно, — раздраженно произнес Бэском. — Садись и слушай. Считай, что ты допущен на равных основаниях на конкурс Академии Киноискусства будущего года.
С отчаянием поглядывая на дверь, ведущую в патио и к возможному спасению в случае острой необходимости, Эллери осторожно присел на стул. Лу улегся навзничь на полу и прицельно плюнул в раскрытое окно, заложив руки за нечесанную голову.