— Ну какого-нибудь умного, здорового, симпатичного, хорошей сильной породы. Ничто не вечно в этом мире, но у ребенка должна быть, по крайней мере, хорошая наследственность. — Элисон печально улыбнулась. — Конечно, я сама — не лучший образец в этом смысле. Совершенно не помню своего отца, а моя мать… — Элисон замолчала, поняв, что и так сказала слишком много. — Самое меньшее, что я могу сделать для своего ребенка, это дать ему шанс, внимательно выбрав отца.
— Ты говоришь так, будто собираешься вывести новую породу лошадей, — покачала головой Джинни.
— Что ж, будучи ветеринаром, я, возможно, преувеличиваю значение хорошей наследственности, но я слишком часто вижу результаты плохой селекции, чтобы относиться к этому равнодушно.
— Думаю, ты идешь на большой риск, Элисон. Большинство женщин не способны вступить в близкие отношения с мужчиной и остаться равнодушными. Что, если ты влюбишься в этого тщательно отобранного папашу? Тогда ты подумаешь о браке?
— Нет, — твердо сказала Элисон. — Я насмотрелась на неудачные браки с детства. Моя мать то и дело влюблялась в кого-нибудь, старалась приспособиться целиком и полностью к его вкусам, а потом впадала в депрессию, когда мужчина покидал ее. Я почти не видела ее, только между браками и… романами. И даже в этих случаях только потому, что она не могла быть одна. Я давно решила, что не позволю ни одному мужчине так много значить в моей жизни. И собираюсь сдержать данное себе слово.
Прежде чем Джинни успела ответить, в комнату ворвались близняшки, тут же потребовавшие внимания, и разговор прекратился.
Но Элисон часто думала об этом разговоре в течение следующей недели. Впервые в жизни она смотрела на встречавшихся ей мужчин как на потенциальных любовников. И отцов. Выбирать было особенно не из кого. Элисон сразу же исключила женатых знакомых, тех, кто был слишком стар или слишком молод, и осталось всего несколько кандидатов. На какой-то момент Элисон задумалась даже, не принять ли ей предложение матери познакомиться с тем «восхитительным молодым человеком из одной старой, уважаемой на Востоке семьи». Но она тут же отказалась от этой затеи: если этот молодой человек казался Марго верхом совершенства, можно было не сомневаться, что ее дочери он не понравится с первого взгляда.
К счастью, у Элисон было не слишком много времени на размышления. Ее ассистентка по-прежнему болела гриппом, а доктор Хэбершэм решил продлить отпуск еще на неделю, поэтому Элисон и доктор Эрл были так загружены, что приходилось даже отправлять некоторых клиентов к другим ветеринарам.
Элисон от всей души обрадовалась, когда наступила наконец суббота — короткий день. В этот день в клинике не оказалось стационарных больных, что бывало довольно редко, и, уходя домой, Элисон позволила себе помечтать о том, что у нее будет свободный вечер, а может быть, и свободное воскресенье.
Решив, что надо эффективно использовать затишье в работе, Элисон тут же принялась драить квартиру, потом вымыла и уложила волосы, постирала и даже почистила духовку. Чувствуя себя почти героиней и испытывая чудовищную усталость, она поставила размораживаться бифштекс, сделала салат из свежих овощей, засунула в сияющую чистотой духовку завернутый в фольгу картофель и отправилась принимать душ.
Когда она вылезала из ванны, зазвонил телефон, но Элисон не спешила взять трубку. Пусть звонок перехватит телефонная служба, а если там что-нибудь срочное, вызов переадресуют доктору Эрлу. Он сам вызвался принять все вызовы, которые могут последовать сегодня, сказав, что Элисон провела достаточно бессонных ночей на кушетке в клинике, ожидая, когда потребуется дать новую дозу снотворного одному из четвероногих пациентов.
Она как раз готовилась положить бифштекс на противень, когда телефон зазвонил снова. Выругавшись сквозь зубы, Элисон все-таки подняла трубку и довольно злобно произнесла:
— Алло!
На том конце провода несколько секунд помолчали, затем знакомый голос произнес:
— Это Коул Гамильтон. Я просил доктора Эрла.
Сердце Элисон вдруг подпрыгнуло в груди, но она сказала абсолютно спокойно:
— Наверное, он уехал по срочному вызову, иначе ваш звонок не перевели бы ко мне.
— И как же мне связаться с ним?
— Надо было спросить об этом телефонную службу. Но если он на вызове, я сомневаюсь, что с ним можно связаться.
— А как насчет доктора Хэбершэма?
— Его нет в городе. Если вы скажете, в чем проблема, может быть, я смогу помочь?
— У меня проблема с одной из кобыл. Она никак не разродится. Черт, наверное, мне лучше поискать другого ветеринара…