— Не я, — честно призналась Элисон. — У меня нет того терпения, которое требуется в браке, и, наверное… той смелости. Хотя мне очень хотелось бы иметь ребенка, связывать свою жизнь с мужчиной я не стану.
— А как насчет усыновления? В наши дни суды более благосклонны к одиноким усыновителям.
Элисон задумалась на секунду, затем покачала головой.
— Нет. Это должен быть мой собственный ребенок.
— Что я и говорила. Инстинкт продолжения рода. Знаешь, я не должна даже разговаривать с тобой на эту тему, тем более давать советы. Ты ведь так подставила меня с этим щенком. Теперь я слышу Баттонз на завтрак, Баттонз на обед, Баттонз вместо «спокойной ночи». Никто не умеет так рассказывать сказки, как мисс Элисон, ни у кого нет таких умных домашних животных, ни у кого не бывает так весело. Ну как мне тягаться с таким божеством, как доктор Элисон? Только для того, чтобы доказать, что я из той же породы, пришлось пообещать им, что они смогут оставить щенка у себя.
— Так ты в конце концов откажешь мне в квартире, — пошутила в ответ Элисон.
— Вот чудный будет денек! А ты уверена, что этот пес наполовину терьер? Уж слишком огромные у него лапы.
— Уверена. И считаю, что милый щенок — как раз то, чего не хватает вам для полного счастья.
— Ты подстроила все это специально, — обвинила ее Джинни. — Ты знала, что дети не смогут устоять перед щенком. Но я ведь совершенно не знаю, как ухаживать за собаками, как кормить их…
— А что ты знала о близнецах до того, как они появились на свет?
Джинни весело рассмеялась.
— Ничего. Ни единой вещи. Ты победила. Но не жалуйся, если я подниму тебя в один прекрасный день с постели, потому что твой щенок воет на луну.
— А ты не жалуйся, когда я позвоню среди ночи твоему мужу, потому что у моего малыша начались колики. — Элисон осеклась, но по телу ее пробежала волна теплоты и нежности. «У моего малыша». Как хорошо, как правильно это звучит. И Элисон, всегда считавшую себя адептом логики, охватило вдруг совершенно нелогичное желание заплакать.
— Вижу, ты уже все решила, — голос Джинни был спокойным, но в глазах застыла тревога. — А что, если я напомню тебе, что Санта-Тереза — весьма консервативный город. Как только выяснится, что ты беременна, про тебя поползут сплетни. Ты ведь помногу работаешь, а найти для ребенка приличную няню может оказаться не просто. Это остановит тебя?
— Нет. Наверное, я действительно все решила, хотя и не отдавала себе в этом отчета.
— Ну что ж, если кто-то и способен справиться со сплетнями и проблемами одинокой матери, то это именно ты. В тебе есть нечто такое, что заставляет людей замолкнуть и отступить назад. И, возможно, я преувеличиваю значение сплетен. Я ведь из огромной итальянской семьи. И моя мать умерла бы на месте, если бы узнала, что я зачала ребенка вне брака. Но у тебя ведь нет семьи — так что же тебя остановит? Раз тебе этого хочется, остается только пожелать удачи.
Элисон встала, чтобы снова наполнить чашки кофе. Может быть, наступило время сообщить Джинни о том, что у нее не только есть мать, но и что она ведет активную светскую жизнь здесь же, в Санта-Терезе.
— Могу я спросить, как ты собираешься решить вопрос с отцом для своего отпрыска? — сказала Джинни. — Не так-то легко будет найти мужчину, готового спокойно уйти из жизни собственного ребенка.
Элисон прикусила губу. Что ж, Джинни была права. Ей предстоит решить множество проблем на пути к намеченной цели. И главная из них — выбрать для ребенка отца.
— А что, если этот человек влюбится в тебя по-настоящему? — не унималась Джинни. — Тогда он не захочет уйти в сторону. И, возможно, ты причинишь ему боль.
— Возможно. Хотя, насколько я знаю, от неудавшихся отношений страдают обычно женщины. Но в одном ты права. Я должна позаботиться о том, чтобы в результате моей затеи никому не было больно.
— И какого мужчину ты хотела бы на эту роль?