- Ревнуешь что ли? – теперь была моя очередь подкалывать. – Короче, мы вышли на связь с неким единым центром и там! Барабанная дробь, Лора! Мне ответили по-русски!
Лариса некоторое время помолчала, переваривая информацию. В её глазах было полное понимание вопроса и последствий тех сведений, которые я вывалил. Лично я до сих пор окончательно не разобрался во всех этих спутниковых каналах связи и впервые подумал, что не знаю о Ларисе почти ничего. Например, о её профессии.
- То есть, они по точке связи считали, что на контакт выходит постоянный оператор с Вавилона. И он говорит на нашем языке.
- Получается, что так, - я внимательно следил за её реакцией.
- Мы ведь знаем всех русскоязычных, так? В Карталах остались четверо из нашей группы, ещё мы двое. До восстания были несколько израильтян и русских немцев, но сейчас их всех нет в живых. Итого шесть человек.
- Всё верно. Мне бы сообщили о других носителях языка, в Вавилоне очень развито землячество.
- Ну, или этот человек тщательно скрывает свои корни, - продолжила рассуждения Лариса.
- По акценту всех можно вычислить. Сомневаюсь.
- Ты так на меня смотришь…- я и правда, пристально наблюдал за ней, - кого-то подозреваешь?
- Пока нет. Не было времени подумать. Но всю дорогу сюда, Франсуа рассуждал о тебе.
Лариса вспыхнула румянцем и в негодовании начала размахивать кулачками.
- Вот же подлый калека! И какие у него аргументы?
- Во-первых, с момента прибытия на остров ты регулярно отлучалась из общины. Я знаю, - мне пришлось прервать её эмоциональные контраргументы, - у тебя с Артемом всё не заладилось, но ты сама спросила о мнении Франсуа. Продолжаю. Во-вторых, больше всех об острове знают так называемые охотники, а среди них как раз я, тот человек, с кем у тебя…
- Адюльтер, - закончила за меня Лариса.
- Ну да, мсье Пинар утверждает, что в постели мужчина рассказывает всё, даже государственные тайны. Так вот, ты, по его словам, получаешься одним из самых информированных людей в Вавилоне. Ну и главное, - я взял театральную паузу. – Твой приход сюда может быть продиктован слежкой за мной и контролем нашей высадки на остров амфибий.
Негодование Ларисы было бурным и эмоциональным. Девушка обзывала Франсуа последними словами и клялась в полнейшей несуразности высказанных обвинений. Она была забавна в своем гневе, при этом я по-прежнему не имел возможности подумать над загадочным связистом с Вавилона. Все русскоязычные жители острова были как на ладони, Мишу и Пашку я знал с детства и, хотя сегодня нас уже нельзя назвать друзьями, они были такими же пленниками здесь, как и я.
Лариса и правда отлично подходила для роли глубоко законспирированного агента. В самом начале нашего заточения мы вместе испытали множество потрясений, и каждый мог сделать неожиданный выбор. Её не удивили мои измышления по поводу спутниковой связи, и она чертовски вовремя сбежала из посёлка, накануне нашего авантюрного броска на остров черепах. Я также вспомнил, что и Пашка резко поник и отказался обсуждать побег. Это было сразу после моего первого ухода из общины. Возможно, ли предположить несколько агентов Чуватина? Нет, так не далеко и до самой настоящей паранойи.
- Семён, прибыл Ярвинен.
Нас прервал мой польский соратник. Кстати, Кшиштоф тоже говорил по-русски, но я сразу отогнал от себя эти мысли, решив подумать о связных и агентах позже, на досуге. Не хотелось оставлять Ларису после всего сказанного, но она понимающе улыбнулась и я, пообещав вернуться, отправился на переговоры со старостой Кратера.
Кшиштофу не терпелось начать действовать. Потеря боевого товарища, Оуэна Макгроу, выбила поляка из колеи, и раз уж я запретил ему пить, то он стремился окунуться в работу.
- Надеюсь, у тебя есть план, мой друг. Если что, зови меня, и я заставлю финна принять твои условия.
Поляк сжал исполинские кулаки и грозно посмотрел на палатку Ричарда, в которой меня поджидал Ярвинен. И почему он так его недолюбливает?