— Мне не приглянулось.
Дала попробовать малышу, а тому стало дурно. Мать перепугалась но малыш успокоился на куске сахара.
«Медведь ходит по прямой, — утверждает лесник, — от него можно спрятаться за любую лесину. Однажды загнал меня на дерево и держал два часа. Я хотел было прыгать в реку, но успокоил его: между глаз».
История с «колонком». Шерсть щетинистая. Соболь кажется огромным. «Срубает» ветви вокруг зверя.
— Зимой все ветви вокруг «срезаю» пулей, чтоб он остался на одной и тогда бью: надо бить к концу: много [нрзб.] и ветка, к тому же морозная, хрупкая, быстро ломается под тяжестью снега.
История с мясом. Не хотели продавать, но после того как я купил «за литр водки» медвежью шкуру, нам продали мясо изюбра под видом мяса кабана. Установить это было бы трудно, кабы мы не ели кабанье мясо возле места, где «бабы» сбирали черемуху.
22 авг[уста]. Дневка.
Все, что относится к вчерашнему дню. Он закончился после того, как мы сварили кабанье мясо.
Сегодня утром был легкий дождь, ходили тучки, но к полудню прояснилось и стало жарко. К обеду стал клевать хариус: Николаев поймал их несколько штук на примитивное оружие каменного века: — крючок, спиннинг, сети не дают ничего.
Вокруг болота — речка, ива и березняк, смородина и черемуха, а ближе к берегу — заливной луг. Долина шириною, пожалуй, меньше километра. Село здесь [нрзб.]. Да и в окрестностях нет места, где бы стояло село, а между тем на холмике — старинный крест с кованым гвоздем — с орнаментом, полусгоревший другой крест и «голубец», так называется деревянное надгробье, похожее формой на небольшой саркофаг. Он пришел к нам из Египта, от древних подвижников, через Грецию и Рим, — и вот в тайге вырублен из лиственницы, с краю обгорел (должно быть — был тут пожар), а где их тут не было? О пожарах — разговор с лесником: «Хорошо, если есть геологи — помогают, а у остальных своя работа». Кто тут похоронен? Следы могилы, может быть, стояла и часовенка, но сейчас ничего нет, кроме березовой рощи.
Лесничество: 600 тыс. га леса. Вот и понаблюдай за ним! Да и зачем. Что ты можешь (их четверо, лесников) сделать?
Все жалуются, что нет карабинов, [нрзб.] утверждает, что есть у каждого. Уходит с обыкновенным дробовиком, а в тайге меняет стволы. Плохо с патронами:
— Самим делать трудно. Наконец поймал.
— Ух, ты!
Мы — в протоке. Против нас — остров, огромная [нрзб.] с купой берез внутри. Может быть, там жили старожилы? По ту сторону ручья за березами с ослепительно белыми стволами и нежной зеленой кроной, особенно нежной на фоне сосен, — вижу квадрат зелени — может быть, там стояло два-три двора, — а от них кладбище?
На западе тучи. 5 часов вечера. По-видимому, опять будет дождь. Жарко. Мошкара. Японская сетка помогает, но они набиваются снаружи, а пропитать ее [нрзб.], вряд ли удастся: нейлон не примет.
Я прочел неправильно. Было на голубце написано — «Б[нрзб.] Новач».
Я устал. Дул холодный ветер на реке. Я пытался согреться греблей, но это мало помогало.
Прошли порог и подпорожек «Сестры». Порог мы обогнули, впрочем не доезжая порога, сели на камень, — легко и мягко, словно на подушку, и так же легко снялись. По берегам порога много шестов, которыми плотовщики управляются со своими миниатюрными плотами, мы встретили два-три таких плота, не то брошенных, не то унесенных рекой. На этой реке нет ни заводей, ни бивших [нрзб.], встречается только несколько островов, небольших, в четверть километра, возле которых река раздваивается, — и это все ее капризы. Она извилиста, течет в [нрзб.], в ее течении есть строгость, суровость, в половодье, — небольшое, впрочем, как сейчас, — величавая.
Черемуха, объеденная медведями. Гоше мерещатся всюду медведи, и он делает вид, что их не боится.
Косцы. Балаган. Скот с села Шинки. Пастухи или работают, или собирают черемуху.
— Сколько скота? Он кричит точно: