Никого. Перепечатывал «Меч-кладенец», очерки о Болгарии. Читал Мопассана; какое странное занятие эта литература.
6/I.
Переписывал «Меч-кладенец». С громадным трудом закончил первую главу. Вечером — [нрзб.] и Василий Вельмицкий.
7/I.
Заседание в «Альманахе». Все срединка-срединка. Вечером — у Л. Брик. — Ученый Бочкарев и М. Плисецкая{515} — как она танцевала.
8/I.
Покупали шкаф. Вечером — В. Ходасевич и ее рассказ о художниках: «А был ли у вас роман с Горьким?»
9/I.
Дома. — В. Ходасевич. Рассказ о Марфе{516}.
10/I.
Дома. Каверин. Крон{517}.— Переписываю «Студеный Кладенец».
11/I.
Дома. Переписывал первую — и самую трудную часть «Студ[еного] Кладенца». В кабинете настилают линолеум.
13/I.
Ходил гулять на станцию и поправлял «Студ[еный] Кладенец». Дневники Л. Толстого за 1910 год. Как странно! А вот Горький дневник не писал. По-видимому, боялся самого себя. Толстой — нет!
«Студ[еный] Кладенец» — рассказ о двух друзьях.
14/I.
«Лит. газета» — разговор: статья о Далласе. — Человек в бекеше: «Я прожил 7 лет в городе свободном. Мне грозят финкой!!!»
15/I.
Дома — на даче. Размышлял о [нрзб.] «Поэте»{518}. Кажется, вполне оформился сюжет. Вечером — в городе. Вечер Пришвина — плохой.
16/I.
Материалы для статьи в «Лит. газету» и размышления о «Поэте». Все больше убеждаюсь, что сюжет готов, но семейный, а нужно не только семейный, госуд[арственный].