— Идемте! — говорит он.
И мы все выходим на улицу. У реки нас догоняют Фа-рит и Заман.
— У нас дома вкусных ватрушек напекли! — хвастает Заман, дожевывая что-то.
Он нагибается, чтобы подергать кисточки на башмаках моей сестры, но Оксана его легонько отталкивает:
— Оторвешь ведь, Заман!
Он не обижается — не то что Ильяс, сын тети Сагиды, который сейчас же надулся бы.
А вот и речка. Вы не видели нашу речку? Ну конечно, не видели. Она течет возле самого огорода Фарнта, потом поворачивает к лугу. К нашему огороду она не подходит, там прямо начинается выгон. Наша речка называется Серебряной. Летом мы в ней купаемся, но сейчас еще холодно. Если бросить камень, он не долетит до другою берега — вот какая она широкая! Наша Серебряная течет себе да течет, потом где-то далеко впадает в реку Белую, и дальше они текут вместе. Дедушка Мансур говорит: «Воды Серебряной доходят до моря». Конечно, доходятг раз она все течет да течет. Когда мы с Оксаной вырастем, мы по этой речке тоже дойдем до моря, где старик-рыбак ловит золотую рыбку. Вот какая наша Серебряная! Мы ее называем просто Серебро.
Сначала мы погуляли по берегу, оставляя на мокром песке следы. Потом мы стали кидать плоские камешки так, чтобы они прыгали по воде. Каждый раз, кидая камешек, мы кричим: «Сколько мне калачиков съесть?» Сколько раз подпрыгнет на воде камешек, столько, значит, и съешь калачиков. Больше всего съедают калачиков Марат и Фа-рит. А Оксане и Фагпме не удается бросить камешек так, чтобы он подпрыгивал. Тогда я взял и бросил камешек за Оксану, а Марат — за Фагиму. Один Заман, ни на кого не обращая внимания, сидел себе на берегу и строил мельницу.
Потом нам надоело бросать камни, и мы решили пустить по реке плот. Набрали толстых палок, Фарит крепко связал их лыком, которое содрал с ивы. Плот был готов.
Пока я укладывал на плот сухой камыш, Оксана с Фа-гимой уселись у самой воды и стали снимать свои башмаки, чтобы вытряхнуть песок. Один башмачок Оксана уже вытряхнула, поставила его возле себя, а потом начала снимать второй. В это время к нам подошли ребята с Нижней улицы, и с ними Рушан, сын Хайбуллы. Этот Рушав очень злой, он часто швыряет камни в меня и Оксану, когда мы идем по Нижней улице на почту. Правда, он еще ни разу не попал — пожалуй, он не умеет метко бросать.
— Здравствуйте, люди с Верхней улицы! — говорит один мальчик, по имени Ахмет, и здоровается за руку с Маратом.
— Здравствуйте, люди с Нижней улицы! — отвечает им за нас Марат.
Так всегда при встрече говорят друг другу взрослые. Все заинтересовались нашим плотом.
— Готово! — скомандовал Марат и осторожно спустил плот на воду.
Плот закачался на волнах и поплыл. Фарпт быстро разулся и засучил брюки, чтобы удобнее было его подталкивать в воде. И вдруг неизвестно откуда, мне показалось — прямо с неба, на плот упал желтый башмачок с красными кисточками. Я только заметил, что стоявший рядом со мной Рушан взмахнул рукой. Я не сразу понял, что случилось. Посмотрел на свои ноги — башмаки на мне. Оглянулся на Оксану — она все еще сидит на песке с башмачком в руках и о чем-то громко разговаривает с Фаги-мой. А где же ее другой башмачок? От испуга я не мог ничего сказать и, только когда в воду прямо в сапогах вбежал Марат, крикпул: «Башмак!»
Но плот уже уносило водой, и Марат, не догнав его, весь мокрый выскочил па берег.
Оксана громко заплакала. Среди мальчиков началась свалка, и я видел, как Ахмет с Нижней улицы ударил Ру-шана по спине, а Фарит старался повалить его на землю. Рушан вырвался и убежал.
А плот уже далеко, на середине реки, и на плоту лежит башмачок с красными кисточками — башмачок моей сестры Оксаны.
Ребята горюют:
— Эх, если б была лодка!
— Если бы это было летом, я доплыл бы…
— А я нырнул бы…