Прежде всего мы идем к дедушке Мансуру. Бабушка Фархуниса дает нам по горсти орехов.
— Пусть долго носятся ваши красивые башмаки, — говорит она.
Бабушка Фархуниса не видит, но знает, что башмаки красивые. Наверно, об этом ей уже успел рассказать дедушка Мансур, как луна рассказала своим звездам.
— Это нам бабушка принесла. И кисточки есть, красные, — сообщает Оксана.
— А ну-ка, покажи, доченька, — говорит бабушка Фархуниса и щупает башмаки Оксаны. — Ах, какие мягкие! Большое спасибо вашей бабушке!
— Глаза у Фархунисы слепые, а сердце чуткое, — говорит дедушка Мансур.
Теперь мы отправляемся к Марату. Хочется побежать, но мы идем медленно. А глаза сами смотрят вниз.
Марат сиднт на пенечке у амбара и строгает палку. Он делает саблю, а сам искоса посматривает на наши башмаки:
— А-ля-ля! Надели новые башмаки, что ли?
— Надели, да!
— Не думайте, я не завидую! Я люблю сапоги, — говорит Марат и постукивает ножом по голенищу своего сапога. А сам поглядывает на наши башмаки.
— Они сделаны в Москве. Вот, даже печать есть, — показывает Оксана подошву башмака.
Но Марат не смотрит.
Я угощаю его орехами.
— Спасибо, — говорит Марат. — Я уж знаю, откуда у тебя орехи. Вас, наверно, поздравили с новыми башмаками… Кисточки красивые… Я тебе тоже сделаю саблю, — неожиданно заявляет он.
Странный этот Марат! Сам такой важный — он вожатый, а мне друг.
Из дому выбегает Фагима. Ее новое платье с яркими цветами развевает ветер, волосы похожи на гриву жеребенка.
— Вот какое у меня платье! — радостно кричит она. Мы рассматриваем ее платье, а Оксана даже трогает и гладит его.
— Ай, какое красивое! — восхищается она. Но Фагима уже увидела наши обновки.
— Бот так башмаки! — удивляется она и тут же уверенно заявляет: На будущий год и мне такие купят. Вот кисточки так кисточки! Айда на лечку!
Она хочет сказать «на речку», но у нее не выходит. Ничего! Мы и так понимаем ее.
Марат молча прячет свою саблю и нож между бревнами, стряхивает с рубахи стружки.