Мы выбрали скамейку и сели на нее, любуясь закатом. Мне хотелось увезти ее подальше отсюда.
— Сейчас, наверно, так хорошо где-нибудь за городом, — сказал я.
— Да, наверно очень хорошо, — вздохнула она.
Я взял ее руку, и она не отняла ее.
— Салли, дорогая… — начал я.
И тут, раньше чем я успел перейти к самому главному, откуда ни возьмись появились два «туриста» — мужчина и женщина — и как вкопанные остановились прямо перед нами. На этот раз я по-настоящему рассердился. На платформы можно было наткнуться повсюду, но в парке-то, где для них не было ничего интересного, или по крайней мере не должно было быть, уж хоть в парке-то можно было бы от них избавиться? Так нет же! Они и тут что-то нашли. Видимо, это была Салли, потому что они нахально уставились на нее. Она вынула свою руку из моей. Они о чем-то заговорили между собой. Потом мужчина открыл папку, которую держал в руках, и вытащил из нее листок бумаги. Они взглянули на листок, потом на Салли, потом опять на листок. Это уже было слишком. Я встал и прошел сквозь них, чтобы взглянуть на листок. И тут мне действительно пришлось удивиться. У них в руках была страничка «Вечерних новостей Уэстуича», явно извлеченная из какого-то очень старого номера. Истертая и пожелтевшая от времени, она была закреплена между двумя листами тонкого прозрачного пластика, который не давал ей развалиться на куски. Мне следовало бы взглянуть на дату, но мое внимание привлекло то, на что смотрели они: лицо Салли, улыбавшееся мне с газетного листка. На каждой из ее согнутых и отставленных рук лежало по младенцу. Я едва успел пробежать подпись под фотографией — «Жена городского советника — счастливая мать близнецов», — как они сложили листок и стремглав бросились по дорожке. Бегут, подумал я, ног под собой не чуя, за своим дурацким призом — чтоб он застрял у них в глотке.
Я опять вернулся к Салли. Эта фотография окончательно испортила мне настроение. Жена городского советника! Каково! Салли, конечно, тут же пожелала узнать, что я там увидел, и мне пришлось на ходу сочинять какую-то чепуху, чтобы как-то выкрутиться.
В хмуром молчании мы посидели еще некоторое время на скамейке.
Мимо проплыла платформа с надписью:
Самый легкий путь к культуре.
Современное образование в условиях комфорта.
Мы проследили глазами, как она прошла сквозь решетки парка и влилась в поток машин на мостовой.
— Не пора ли нам идти, — предложил я.
— Что ж, пошли, — уныло ответила Салли.
Всю дорогу к ее дому я мысленно ругал себя за то, что не заметил даты на газете.
— Среди твоих знакомых, — спросил я как бы между прочим, — нет, случайно, какого-нибудь советника?
Она взглянула на меня с удивлением.
— Советника? Как будто есть: м-р Фалмер, — сказала она неуверенно.
— Он, кажется, еще довольно молод? — продолжал я с безразличным видом.
— Что ты, он очень старый. Вообще-то я знаю не столько его, сколько его жену.
— А-а, — протянул я. — А кого-нибудь помоложе ты не знаешь?
— Нет, никого. А что?