Они закончили курить и снова принялись курочить «хонду», а Саша так и не появлялся. Славе было не очень весело оставаться здесь с незнакомыми мужиками, с которыми даже говорить было не о чем, и он решительно не мог понять, куда девался «сосед». Удостоверившись, что фара починена и рихтовщик Гарри начал выправлять крыло, он отправился на проходную искать Сашку. Там его огорошили сообщением, что Саша срочно уехал в больницу к жене. Больше ничего на проходной не знали, а может, не хотели говорить, видимо, принимая Славу за рядового клиента. Ему только посоветовали подождать или договориться с другим мастером.
Слава остался в полном недоумении. Он даже не представлял себе, кто может быть в больнице: Карина, которую он только вчера видел вполне здоровой и веселой, или настоящая жена Саши, проживающая в Ереване, но, может быть, она уже в Москве, кто их знает… И что должно было случиться, чтобы Сашка сорвался, даже не предупредив его, что уезжает? С такими тревожными мыслями Слава вернулся в мастерскую, размышляя, не позвонить ли Вике, которая всегда находила ответы на сложные вопросы. Он окончательно решил, что звонить надо, когда, дойдя до мастерской, обнаружил в углу на крючке Сашину куртку и вспомнил, что тот бросился к телефону как был, в спецовке поверх свитера. Слава снова вышел наружу, чтобы не говорить с женой в присутствии посторонних, и тут Вика позвонила сама.
Безапелляционным тоном она потребовала от мужа телефон того самого Олега, инструктора по парапланеризму, который вчера заморочил ему голову и довел до аварии. Слава тут же перепугался, что что-то случилось, — те гады все-таки нашли их, Вику или Катюшку, но жена тем же командирским тоном оборвала его: все в порядке, никаких гадов нет, ей срочно нужен телефон, а остальное — не его собачье дело.
Слава давно привык к Викиной манере выражаться и не обижался на резкости, но тут он уже был взвинчен и огрызнулся. Если ей так приспичило получить этот телефон, то что ему делать, спросил он: мчаться домой, потому что Олегова визитка лежит там, в специальной книжечке, которых у Славы штук пять, и с собой он их, понятно, не таскает, или оставаться в мастерской и контролировать ремонт «хонды», тем более что Сашка уехал в больницу к жене. Кстати, что Вика об этом знает?
Последняя новость действительно огорошила напористую Славину супругу. Разве Карина в больнице? Она рявкнула: «Какая больница? Кто сказал?» — и ему пришлось пересказать ей все, что он услышал в проходной автосервиса. Тут Вика выразилась уж совсем неприлично, но не сердито, а скорее растерянно, что-то прокричала поверх трубки — наверное, подругам по салону, — и, сразу забыв об инструкторе, велела мужу заканчивать ремонт машины и приезжать к ней в «Шпильку».
Разозленный, но немного успокоенный, Слава теперь знал, что ему делать.
«Хонду» починили через полтора часа. Саша так и не появился.
Вика Горюнова соображала не особенно шустро, и в школе по большинству предметов у нее была твердая тройка. О таких учениках всегда говорили: звезд с неба не хватает, и верно — Викин мыслительный процесс строился скорее по принципу перехода количества в качество. Когда количество информации достигало некого критического уровня, она как бы перехлестывала через край, и Вика с легкостью делала довольно сложные выводы и умозаключения, удивляя окружающих.
Рассказ Барабаса о трупе, найденном в Каринином доме, и ходе расследования она слушала вполуха, потому что к ней это не имело никакого отношения. Рассуждать системно, как призывала Любочка, она не умела, ни с кем из фигурантов знакома не была, а следовательно, толку от нее в этом деле кот начхал. Тем более набежало уже столько народу, готового помогать: и Каринка, и сам Барбос, и какая-то неведомая активная вахтерша.
Но когда в разговоре чуть ли не в десятый раз проскользнуло слово «фотограф» и прозвучал риторический вопрос о том, что же такого он мог снять, у Вики что-то щелкнуло в голове. Она припомнила вчерашнюю Славкину аварию, в которую он попал из-за придурошного инструктора по парашютикам, и бредовый рассказ инструктора в бестолковом Славкином изложении. В том рассказе как раз и фигурировал фотограф, и вроде бы он что-то не то снял, за что его и разыскивали какие-то бандиты, вполне способные на убийство.
Вика постаралась передать этот рассказ девочкам и участковому по возможности коротко и убедительно, и к концу своей речи уже сама не сомневалась, что фотограф Барабаса и фотограф парашютиста — одно и то же лицо. Судя по Любочкиным восторженным глазам, она тоже была в этом уверена. Даже Барбос смотрел на Вику с одобрением и что-то черкал в свой блокнотик. Правда, во всей истории было много белых пятен и непоняток, но главным теперь было — отыскать парашютиста.
— А какие-то его координаты сохранились? Хотя бы фамилия его вам известна? — спросил он.
Вика задумалась. Она знала, что инструктора зовут Олегом, его несколько раз восторженно вспоминала Катюшка, которая никак не могла забыть свой полет под облаками. Кажется, и Славка его так называл. А вот что касается фамилии… Ну точно! Славка ведь и дал ему номер своего мобильника в обмен на визитку. Визитка лежит у Славика Горюнова в целости и сохранности, у него такие вещи не пропадают.
— Ну, дорого яичко к Христову дню! — восхищенно сказал Казюпа, и Вика, чувствуя себя именинницей, взялась за трубку — звонить мужу.
Вот тут-то он сообщил ей такое, что стало не до парашютов, трупов и прочих глупостей: Карина попала в больницу. Саша у нее, но где, что, почему — никто не знает.
Вика велела Славке на отремонтированной машине приехать к «Шпильке», чтобы иметь под рукой средство передвижения на случай, если понадобится ехать к Карине. Вдобавок ко всему к ней пришла клиентка, которую вообще-то можно было послать, потому что она явилась без записи, но Марина Станиславовна таких фокусов не позволяла. Свободна — работай, «Золотая шпилька» пока еще салон красоты, а не сыскная контора или благотворительное общество помощи беременным.
Но все они, конечно, переполошились, даже вахтерша, которая хорошо знала Карину, и Барабас почувствовал, что он не у дел. Он и не стал требовать внимания, а лишь спросил у Вики, где находится то поле с парашютистами. Этого достаточно, чтобы выйти на самих парашютистов и выяснить, кто из них Олег, а также проверить, какие элитные поселки расположены неподалеку.
Капитан Казюпа вышел из «Шпильки» воодушевленным, а вахтерша Ольга Васильевна, наоборот, очень расстроенной — во-первых, из-за Карины, во-вторых, из-за того, что она опять не успела поговорить с девочками о чем-то важном, теперь даже трудно было вспомнить, о чем именно.
Найти клуб парапланеристов действительно не составило труда. Участковый сделал это быстрее, чем Слава Горюнов доехал до дома и отыскал в одной из своих книжечек с кармашками визитку Олега Егорова. Барабас получил от Вики телефоны и электронный адрес Егорова сразу после того, как узнал их у руководителя клуба Николая Синчука. Но толку от этой дублированной информации было мало. Телефоны не отвечали, а в учебной части иняза милиционеру сообщили, что студент Егоров досрочно сдал сессию и, по слухам, уехал отдыхать. Казюпа не поленился добраться до самого института, где выяснил у однокурсников Олега, что он отправился с родителями отмечать Рождество на какой-то из немецких горнолыжных курортов. Когда он вернется, Егоров никому не говорил, но празднование Рождества может затянуться чуть ли не до Масленицы, потому что после сессии начинаются двухнедельные студенческие каникулы.
А Рождество-то уже наступало на пятки! Ирочка Венецианова вышла из салона красоты и с досадой посмотрела на часы. Полтретьего, скоро начнет темнеть, а она еще даже продуктов не купила. Проблема, конечно, не в покупке, у нее по дороге будет несколько больших супермаркетов, а во времени. Она запланировала все приготовить пораньше, чтобы уже к десяти вечера стол был накрыт, свечи зажжены и шампанское налито в бокалы. До десяти еще далеко, это правда, но индейка по специальному рецепту из модного журнала требует не меньше двух с половиной часов для приготовления, плюс предварительная обработка, плюс предпраздничные очереди в «супере», плюс час-полтора дороги — а ведь эта треклятая индейка еще даже не куплена. Вдруг ее не окажется в магазине?
Надо было все закупать заранее, сокрушенно подумала Ирочка, усаживаясь за руль своего желтого «ниссанчика» и заводя мотор. Но тогда не получилось бы сюрприза, а займись она покупками сегодня с утра — индейка потекла бы в машине, погода-то плюсовая. Да и некогда ей было бегать по магазинам перед экзаменом.
В цейтнот ее ввергло посещение косметического кабинета, но Ира не могла туда не зайти, неожиданно разглядев в автомобильном зеркале круги под глазами и свое осунувшееся, посеревшее лицо. Вот что значит сессия! Хороша она будет на встрече Рождества с любимым человеком! Правда, в теплом свете свечей эти недостатки скрадываются, но завтра экзаменов нет, она остается дома, и Макс сможет наблюдать ее во всей красе при холодном зимнем освещении, подчеркивающем бледность и морщинки. Это никуда не годится.