- Да вот стираю уже целый час, - ответила она из-за двери. - Не желают ли молодые-красивые чаю с домашней ватрушкой?
- В самый раз, - сказал я. - Да побольше. Не вздумай показывать свою скупость.
- Сейчас принесут ватрушку, - сказал я, возвращаясь.
- А-атлично! - проревел Федька. - А пока за мной, Алехуано.
Мы вошли в следующую комнату, но там было пусто. И в шкафу было пусто. И под кроватью.
- Каков лгун? - прокричал Феодоро и бросился обратно. - Где дочь? - прорычал он.
Мне стало жаль бедного старика.
Серьёзно, очень жалко.
- Пусть он идёт туда, где пусто, - сказал я. - Надо перекусить.
Феодоро кивнул. Убитый горем седой отец взял газету и ушёл в пустую комнату. Старая женщина мгновенно принесла чай и ватрушку. Мы стали есть ватрушку. Феодоро был мрачен и зол.
- Где они её прячут? - говорил он, кусая ватрушку.
Вдруг дверь открылась и в комнату с улыбкой вошла та, которую мы искали.
- Хватай её! - закричал Феодоро и первым бросился к ней.
- Уйди, Федька! - завизжала она. - Ой! Пусти! Па-апа!
- Ты узнала меня! - вскричал Феодоро. - Ни слова больше!
- Ма-а-ма! Чего они! Ой!
- Мальчики, мальчики, тихо, - сказала тётя Таня, входя с ёлкой в комнату. - Ну и маскарад! Какая прелесть! Молодцы! Сейчас украсим ёлку.
- Шутки в сторону! - закричал я. - Моё имя Алехуано!
- Ай да Алехуня, - сказала она, - ай да актёр! Прелесть. Федька, отпусти Лену, будем ёлку украшать. Как прелестно!
- Да ну вас, - сказал Федька и снял свою маску.
- Нет, не надо, не надо, не снимай! - затараторила тётя Таня. - Так лучше. Так веселее. Чудесно, что вы зашли!
- Чудесно, - сказал я. - Чудесно. Надоело! - и снял свою маску.