От напряжения госаин стиснул зубы. Пот заливал глаза.
Есть! Наконец... Правда, пудра не взорвалась, но какой-то черный бархатный шар, величиной с яблоко, свободно парил в бутылке.
— Тару мыть надо, — смущенно усмехнулся «мыслитель» и поспешно ретировался со сцены.
Толпа покатывалась со смеху.
Удивленный брамин взял бутылку, при этом висевший внутри шар коснулся стеклянной стенки. Трах! В ту же секунду колба разлетелась вдребезги, и осколки, словно притянутые мощным магнитом, полетели в шар и бесследно исчезли...
Черное шарообразное тело неподвижно повисло в пространстве...
Собственно, предмет совсем даже не походил на шар, скорее производил впечатление зияющей дыры. Да это и было не что иное, как дыра.
Это было абсолютное математическое «Ничто»!
Дальнейшие события развивались логично и с головокружительной быстротой. Все, граничившее с черной дырой, повинуясь неизбежным законам природы, устремилось в «Ничто»,
чтобы мгновенно стать таким же «Ничто», то есть бесследно исчезнуть.
Раздался пронзительный свист, нарастающий с каждой секундой, — воздух из зала всасывался в шар. Клочки бумаги, перчатки, дамские вуали — все захватывалось вихрем.
Кто-то из доблестных господ офицеров ткнул саблей в страшную дырку — лезвия как не бывало...
— Ну-с, это переходит уже всякие границы, — заявил майор, — терпеть это далее я не намерен. Идемте, господа, идемте. Па-апрашу вас, па-апрашу...
— Качмачек, да что же ты там такого напридумал? — спрашивали господа, покидая зал.
— Я? Ничего... Вот еще — думать!
При звуке жуткого, все более нарастающего свиста толпа, охваченная паническим ужасом, ринулась к дверям. Индусы остались одни.
— Вселенная, которую сотворил Брахма, а хранит Вишну и разрушает Шива, будет постепенно всосана черной дырой, — торжественно объявил Раджендралаламитра. — Брат, это проклятье за то, что мы пришли на Запад!
— Ну что ж, — пробормотал госаин, — всем нам суждено когда-нибудь негативное царство бытия.
Армейские медики сбились с ног, пока прооперировали всех раненых из иностранного легиона. Ружья у аннамитов были до того скверные, что сквозные ранения практически отсутствовали — почти все пули если уж попадали, то так и оставались в телах бедных легионеров, и без серьезного хирургического вмешательства извлечь их не представлялось никакой возможности.
Хороню еще, что теперь даже те, кто не умел ни читать, ни писать, знали о грандиозных достижениях современной медицины и потому безропотно укладывались на операционный стол — впрочем, ничего другого им и не оставалось.
Большая часть, правда, умирали, но не во время операции, а позже, и виноваты были, разумеется, аннамиты — «эти варвары не подвергают свои пули антисептической обработке, либо болезнетворные бактерии оседают на них уже в полете».
Так полагал в своих рапортах маститый профессор Мостшедель,