— ОУ-У-У-У-У! — взвыл я от боли, врезавшись плечом ему в спину.
Руки обхватили холодный камень. От удара о твердое тело мое плечо пронзила боль. А гному хоть бы хны.
Я съехал на землю. И лежал в траве, ожидая, когда приступы боли сойдут на нет.
Наконец, я поднялся на ноги и обошел гнома. Его нарисованные глаза бессмысленно пялились в одну точку. Рот застыл в тошнотворной красногубой усмешке.
Я постучал по его колпаку. Ущипнул за нос-картофелину. Двумя пальцами потыкал в глаза.
Камень. Твердый камень.
Не живой.
Наверняка со стороны я смотрелся полным психом: напасть на дурацкую статуэтку!
Я наклонился и заглянул ему в глаза. Нарисованные. Просто нарисованные. И только. Он не мог двигаться. Не мог быть живым.
Но я знал, что они способны оживать. Совсем недавно я пережил самую страшную ночь в своей жизни и своими глазами видел, как они оживали и гнались за мной.
Как это случилось? Почему?
Садовые гномы были главной тайной этого городка, требующей разгадки. Снова представилось испуганное лицо Эллиота…
«По вечерам выходить нельзя. Мы никогда не выходим по вечерам».
Еще одна загадка. Я намеревался разгадать ее — сегодня же.
Разумеется, Кайла в тот вечер всячески старалась меня отговорить. Она расхаживала передо мной, встряхивая рыжими волосами и качая головой.
— Джей, ты совсем умом тронулся? — вопрошала она.
— Возможно, — отвечал я. Сидя на краю кровати, я смотрел, как она мечется по комнате.
— Если ты выйдешь, то попадешь в беду, правильно?
— Возможно, — отвечал я.
Она прекратила расхаживать и остановилась передо мной, скрестив на груди руки:
— Оно тебе надо?
— Возможно, — отвечал я.