— Просто не верится, что мы на такое решились.
Майк и Лиз меня не услышали. Они уже перелезали через изгородь на территорию фермы.
Через несколько секунд мы стояли вместе, переводя дыхание и глядя на тянущиеся перед нами холмы тыквенного поля.
Ветер шептался в путанице тыквенных плетей, заставляя их гнуться и извиваться. Пугала скрипели и махали своими руками, будто отгоняя нас. Вдруг большая тыква, подскакивая, устремилась с холма. Бух-бух-бух…
— Она живая! — крикнул я, пытаясь пошутить.
Но ни Лиз, ни Майк не засмеялись.
— Страшно здесь ночью, — ежась, пробормотала Лиз.
Ветер сдул мой капюшон назад. Я вздрогнул от громкого скрипа. Нет, это всего лишь пугало — наклонилось на шесте.
— Такое все серебристое и странное, — прошептала Лиз, придвигаясь поближе ко мне. — Как будто гуляешь по Луне.
Майк что-то вытащил из пакета, который прихватил с собой.
— Что это у тебя? — спросил я.
Он поднял вверх металлический баллончик с черной краской. С черной аэрозольной краской.
— О господи! Что ты собираешься с этим делать? — спросил я.
На его лице появилась ухмылка.
— Хохмить.
— Майк, подожди…
Он наклонился над большой тыквой и нарисовал на ее боку улыбающуюся рожу. После этого побежал вдоль борозды, оставляя на тыквах черные косые кресты.
Потом Майк достал еще два баллончика с краской из своего пакета и сунул один Лиз, второй — мне.
— Ну уж нет, — отказывался я, пытаясь вернуть ему баллончик.
— Да ладно тебе, Эндрю, — уговаривала меня Лиз. — Сейчас ведь Хэллоуин. Не будь таким размазней, — наклонившись, она нарисовала на тыкве большое черное сердце.
Майк с восторженным гоготом изобразил на нескольких тыквах свои инициалы: М.Г.
— Теперь мистеру Палмеру ни за что их не продать!