— Они наверняка давно отсюда смылись. Куда мне позвонить, чтобы карту заблокировали?
— Не знаю! — развел руками Гай. — По-моему, нужно взять такси и вернуться на нашу виллу. Там все и решим. Кажется, у меня где-то есть все необходимые данные.
Такси они ждали молча, погрузившись в собственные мысли. Вид у Гая был изрядно истерзанный, но довольный. Сара же кипела от злости, проклиная и свалившихся на нее с неба аферистов с ангельскими лицами, и самое себя за наивность и глупость. Эти белокурые бестии сейчас наверняка покатывались со смеху, вспоминая, как ловко они ее провели, а она ничего не могла с этим поделать, поскольку даже не знала их имен.
— Послушай, Гай! — наконец глухо промолвила Сара, глядя в песок. — Мне здесь все осточертело, я хочу домой, в Англию. Ты можешь купить мне авиабилет по своей кредитной карте?
— Да, конечно, но…
— Я говорю серьезно! Мне бы хотелось улететь отсюда первым же завтрашним рейсом. Если хочешь, ты можешь здесь остаться. Все равно эта вилла забронирована за нами еще на две недели. Мне кажется, что ты вполне всем доволен, не так ли?
В ее голосе ощущалась горечь.
— Ладно, — пожав плечами, сказал Гай, — я останусь, раз тебе этого хочется.
Сара поморщилась и добавила:
— И разберись, пожалуйста, с банком сам, я дьявольски устала.
Она не проронила больше ни слова до самого дома. И спать улеглась на диване в маленькой гостиной.
Их лондонская квартира, еще недавно считавшаяся их семейным гнездышком, теперь казалась Саре чужой и незнакомой. Уронив чемоданы на пол прихожей, она прошла в жилую комнату, села в кресло и задумалась о своей дальнейшей жизни. Нужно было сосредоточиться и принять какое-то решение, но после долгого воздушного путешествия в голове Сары образовалась каша из обрывочных воспоминаний и странных ассоциаций. Стоявшая на столике дешевая ваза напоминала ей о кончине тетушки Джоанны, подарившей ей эту милую безделицу к свадьбе. А купленные по случаю за гроши потертый ковер и облезлый диван навели ее на мысль об их с Гаем предстоящем разводе: увы, эти вещи, принадлежавшие раньше супругам, собиравшимся развестись, не принесли счастья и своим новым хозяевам.
— Просто мистика какая-то! — в сердцах воскликнула Сара и стала прослушивать записи на телефонном автоответчике. Несколько раз им звонила мать Гая, выражавшая свое недоумение в связи с внезапным исчезновением сына. Голос свекрови вызвал у Сары нервную дрожь. Она выключила аппарат и разрыдалась.
Выплакав всю скопившуюся в ней досаду, Сара задремала, а проснувшись, отправилась на машине в ближайший супермаркет за продуктами. Возле кассы она случайно встретила свою старинную подругу с корзинкой, набитой свертками и пакетами.
— Привет, Сара! — обрадованно воскликнула Дженни. — Сколько лет, сколько зим! Как дела? Судя по твоему бронзовому загару, ты преуспеваешь. Где отдыхала? Рассказывай!
— Я загорела в солярии, — солгала Сара, не испытывая ни малейшего желания посвящать подружку, с которой они не виделись сто лет, в свою частную жизнь.
— В солярии? — с сомнением спросила Дженни. — Это не в твоем стиле! Кстати, ты была на новой выставке в картинной галерее Хейварда? Нет? Разве ты больше не интересуешься современной живописью? А ведь когда-то, помнится, ты брала уроки рисунка в художественной студии. Ой, мне нужно бежать, скоро Саймон вернется из школы домой. Пока!
Сара проводила грустным взглядом ее располневшую фигуру и вновь впала в ипохондрию. Знай Дженни, что ей выпал главный выигрыш в лотерее, она вряд ли бы разговаривала с ней по-свойски. Люди завистливы! Сара чувствовала себя так, словно бы она очутилась в преддверии ада, жизнь без общения со старыми знакомыми становилась невыносимой. Пора было разорвать этот заколдованный круг и выйти из тупика, в котором она оказалась по воле злого рока.
По пути домой она вспомнила об упомянутой Дженни новой экспозиции и решила взглянуть на нее. Гай считал все современное искусство бредом сумасшедших, и после свадьбы Сара как-то незаметно для самой себя потеряла к живописи интерес. Но теперь, испытывая острую потребность в глотке свежего воздуха, Сара интуитивно потянулась к искусству. Выставленные работы были выполнены главным образом молодыми художниками, выпускниками колледжа, но несколько картин принадлежали кисти известных мастеров — Кристофоро Ламбини, который недавно перебрался из Италии в Челси, и Свена Харалдсена, за творчеством которого Сара уже давно наблюдала.
Она любовалась его акварельным рисунком фьорда, когда в зал вошла молодая очаровательная брюнетка с длинной косой и в лиловом свободном платье с широким поясом, какие любят надевать художники. Она улыбнулась Саре, словно старой знакомой, и, подойдя к ней, спросила:
— Интересуетесь творчеством Свена?
— Да. Он мой любимый художник из славной когорты новаторов восьмидесятых годов, — ответила Сара.