Некоторое время стояла тишина.
Карли до сих пор не проронил и десятка слов — он лишь внимательно слушал. Но тут и он не вытерпел. И, с шумом оттолкнув локтем тарелку, спросил, запинаясь:
— А где? Где вы высадились?
— Бог его ведает, уж и не помню. Кажется, где-то на берегу Африки. Во всяком случае, жители были там черные, как трубочисты.
— И никто из вас за это время не помер? — снова спросил Карли.
— Гм, никто, — пренебрежительно бросил Антс. — Почти все поумирали, будь спокоен. Парней бросали за борт, точно кранцы… каждый день по нескольку трупов. Долго ли протянет человек, коли и еда и питье — свое же тело.
Старик испуганно переспросил:
— Ох, что ты говоришь… свое же тело?
— Да-да, — подтвердил бравый моряк.
— Ч-черт! — воскликнул Карли.
Мирьям стало не по себе, и она поспешила прервать беседу мужчин; состроив на лице гримасу, точно ее сильно клонит ко сну, она сказала, зевай:
— Время уже позднее… Пора, пожалуй, идти спать. Так я вам постелю на полу.
— Если позволите, — сказал Антс.
А старик, беспокойно попыхивая трубкой, закрыв бородой стакан с пивом, продолжал расспрашивать:
— Вот страх-то… Как же так, свое тело?
Можно было ясно представить себе, несмотря на темноту, с какой невозмутимостью пожал плечами отважный моряк.
— Мало ли что случается на белом свете, удивляться тут нечему, — небрежно бросил он. И в то время как Мирьям, пытаясь снова отвлечь мужчин от разговора, встала из-за стола и принялась собирать посуду, он объяснил как бы нехотя:
— Как? Да? Прими в расчет, хозяин, что мы три-четыре недели были без воды. Иного и не оставалось, как кусать свою руку и этак утолять жажду. Ха-ха-ха! Забавно, не правда ли?
Но на сей-то раз он все же хватил через край: эта последняя жуткая подробность приключения как бы развеяла то таинственное очарование, которое до сих пор владело слушателями. Карли вскоре беспокойно заерзал на стуле, зажег папиросу, притушил тлеющую спичку своими толстыми пальцами слесаря и сказал рассудительно и угрюмо:
— М-да, здорово. Идемте-ка спать. Будет и завтра еще ясный день.
— Ну что ж, идемте, — сказал отец, вставая.
Мирьям в эту ночь никак не могла уснуть. Брат, одурманенный пивом, вскоре захрапел; восходящая луна бросала в окно красновато-желтые блики, с улицы не доносилось ни звука, и в комнате стояла настороженная тишина. Девушка притворилась спящей, задышала глубоко и спокойно, но вскоре у нее заколотилось сердце, да так громко — прямо на всю комнату.