В стене виднелось несколько узких ходов — комиссар собрался осмотреть эти коридоры, но Гарри Диксон удержал его.
— Вы знаете, куда они вас выведут, Брюстер?
— Понятия не имею.
— Один, разумеется, ведет в гостиницу Паскрю, второй — к покойным дамам Слоуби и Вуд, третий — на шоссе в Лондон, а последний…
— К мистеру Эшеру?
— Вы не угадали. Но я бы поостерегся сейчас входить в него.
— Почему?
— Этой ночью там нас ждет смерть — зверь убивает, и шансы, похоже, на его стороне.
Он едва успел закончить фразу, как тут же откинулся назад, увлекая за собой друзей. Из одного коридора вырвалась волна пламени и затопила зал.
— Проклятье! — закричал Диксон. — Чудовище усовершенствовало свою крепость. Скорее сюда!.. Наш единственный шанс на спасение.
Они ринулись в дальний темный коридор, уходящий в бесконечную даль.
Они бежали, как безумные, подгоняемые невыносимой жарой, накатывающейся волнами на их спины, ощущая, как с каждой секундой сгущается воздух.
Наконец свежее дыхание ночи ласково коснулось их лиц, и они, взобравшись по довольно крутому склону, выбрались в гущу колючего кустарника вдали от города.
А когда обернулись, то увидели невероятную северную зарю, охватившую небо, — пылал Харчестер!
…Не стоит возвращаться к катастрофе, воспоминание о которой еще живо в памяти современников.
Говорят, Харчестер загорелся сразу в десяти местах.
Центр красивого городка полностью выгорел, а сильнейшие взрывы, оставившие после себя воронки глубиной до десяти метров, окончательно превратили Харчестер в руины.
Количество жертв было огромным, особенно среди почтенных жителей города.
Поэтому на некоторое время все забыли о мертвецах улицы Утерянной Головы и ближайших улочек, которых сочли жертвами пожара, как, впрочем, и бедных констеблей, стоявших на посту у известных нам домов, пленников комиссариата и дам Джейзон.
Месяцем позже Гарри Диксон вошел в свою квартиру на Бейкер-стрит и позвал Тома Уиллса.
— Наш друг Брюстер выздоровел, — сказал он, — я боялся за его рассудок, но он выходит из клиники, где его лечили, и обоснуется здесь, пока не наберется сил, чтобы вместе с нами вновь взяться за дело.
— Вы еще надеетесь…