Матфей, Лука, Марк, Иоанн,
Постель мою благословили,
Четыре ангела у ложа,
Четыре ангела вокруг.
Один — лишь молча наблюдать,
Другой — неистово молиться,
И двое — унести мой дух.
— Томас Ади
Посвящается Майклу, Тодду и Джилл
Корабль швыряло на волнах. Ветер завывал в снастях, и вода заливала хлипкую палубу, грозя снести дрожащие шпангоуты в очередную волну.
— Капитан! Вам нужно убрать эту чёртову мачту!
Капитан не обратил никакого внимания на крик рулевого.
— Вы сумасшедший, капитан!
Конечно, он сумасшедший. Он гордился этим, смеялся над этим, обожал это. Матросы качали головами, одни крестились, другие, протестанты, просто молились. До всех этих бед капитан сочинял стихи, и теперь все они роились в его голове.
Час спустя он спустил паруса, давая кораблю возможность самому маневрировать, биться и катиться по волнам как по железнодорожным рельсам. Он неотрывно смотрел сквозь пелену дождя и ветра, долго вглядываясь в тонкую черную полоску земли. Матросы молчали, хотя каждый знал, сколько им требуется места, чтобы обойти на ветре невысокий тёмный мыс. Они с выжиданием смотрели на капитана.
Наконец он подошел к рулевому. Его лицо было спокойным и печальным.
— Вот сейчас обходи его.
— Капитан!..
Они прошли достаточно близко, чтобы разглядеть железную корзину на вершине шеста, служившую маяком в Лизарде. Лизард… Для многих он был последним образом Англии, а для большинства вообще последний образ земли, перед тем как необъятный Атлантический океан поглотит их корабль.
Капитан прощался. Он смотрел на Лизард до тех пор, пока тот не скрылся в шторме, но и тогда капитан продолжал смотреть, как будто в этом шквале внезапно мог появиться маяк. Он уходил.
Он бросал ребенка, которого никогда не видел.
Он оставлял ей состояние, которое она могла никогда не увидеть.