- Здесь ты работала, Ласточка, – отозвался Иван, указывая на парикмахерское место.
Я подошла к столику и окинула взглядом рабочие принадлежности и инструменты. Ничего не было мне знакомым, что могло бы напомнить прошлое, но одно все же привлекло мое внимание…
- А это ты, – он указал на фотографии, висевшие на стене. На них была я, стоявшая с кубком на одном снимке, и сидящая на мотоцикле – на другом.
- Значит, я не падала с лестницы…
- Ты не падала с лестницы, это было падение с мотоцикла во время гонок.
- Но за что?
- Для Николаева ты ком в горле, – в который раз за день я вскинула голову, пытаясь разглядеть эмоции на лице Ивана, который прошел в кабинет вместе со мной. – Во всех заездах ты, если и не занимала первое место, то просто побеждала Владимира, и его это до безумия злило. Маленькая и хрупкая девушка все время утирает нос мужику.
- Невероятно, – вполголоса возмутилась я. – Что с этим местом? – указала рукой на окружающую обстановку.
- Ты обожаешь эту работу, и у тебя всегда было много клиентов, которые ни к кому другому не хотели записываться, кроме тебя. Также у тебя было несколько семинаров, ты обучала молодых студентов.
- Я так хорошо делала свою работу?
- Более, чем…
- Я хочу попробовать, можно?
- Пойдем.
Мы снова вернулись в зал, где продолжала кипеть работа. Мастера делали свои дела, не отвлекаясь и не переглядываясь, и все здесь было слаженно и спокойно.
Иван подошел к девушке у стойки и о чем-то ее попросил, и уже через несколько минут мне предоставили рабочее место со всеми инструментами и манекеном. Попросив ребят оставить меня одну, изначально я уселась в кресло, прикрыв глаза и снова считая до десяти. Собравшись с силами и мыслями, я потянулась к столу за расческой с частыми зубьями и, взяв ее в руки, тут же ощутила себя на своем месте. Пальцем провела по обушку и крепко сжала в руке. Дальше были ножницы. Я знала, как нужно правильно взять их в руку, продев большой и безымянный пальцы в кольца, и тут же, словно зная эту тему, я пару раз пощелкала ножницами, проверяя их скольжение. Они были идеальными.
Поднявшись с кресла, я подошла к манекену и, едва решив провести расческой по волосам, молниеносно отбросила инструменты в сторону, которые теперь не будут профпригодны, и вмиг направилась в сторону выхода.
В моей голове роились куча ненужных мыслей и страхов, и ни одной зацепной ниточки, ничего, связывающего меня и Ласточку. Выбежав на улицу, я уселась на скамейку, в том самом месте, где познакомилась с Иваном, и, уперев локти в колени, склонилась, прикрываясь от внешнего мира, сжимая до боли голову, зарываясь в пучину страха.
Я ведь, как только впервые прошла к столу, уже знала, как называются все эти парикмахерские инструменты, все причудливые бутылочки и зажимы, но стричь – это выше меня. Я не смогла, и не потому, что не захотела, я просто не знала, как это делать.
- Даша, – где-то на задворках разума услышала я, но поднять голову так и не смогла. – Милая, прошу, не огорчайся. Мы что нибудь, придумаем, я обещаю тебе.
Я почувствовала легкое касание его руки к моим волосам, успокаивающий шепот и ласковые слова.
- Я пытаюсь, я очень хочу, но у меня ничего не получается…
- Нам просто нужно время, моя любимая Ласточка.