— А ты… — вполголоса спросил Юрий Петрович. — Ты сможешь им смотреть в глаза? Это правда… про Лизу?
— Не знаю… — сказал Берёзов.
— Это… могло быть правдой?
Берёзов поднял к нему побледневшее лицо и твёрдо ответил:
— Могло.
— Ты знал приказ?
— Знал.
— Ты его нарушил?
— Нет! — крикнул Берёзов. — Нет… Я… Я… жалел её… Она сама этого хотела. Просила меня, да, умоляла! Вы думаете, это просто, когда тебя так обнимают?!
— Господи, — прошептал Фёдор Кузьмич. — Коля ведь уходит. Остановите же его. Юрий Петрович, что ж вы молчите?
— Я не молчу, — решительно ответил Китин. — Сейчас я буду кричать.
Он повернулся лицом к уходящему Усову и крикнул оглушительно громко:
— Боец Усов! Немедленно вернитесь!
Николай Иванович даже не обернулся. Не слышал? Или не хотел слышать?
— Я его догоню. Можно? — Всё это время Вера молчала, не понимая своей судьбы во всей этой истории, и только сейчас, почувствовав повод к какому-то действию, воспрянула духом. И покраснев от возбуждения, выпалила своё предложение.
Китин кивнул. Вера сорвалась с места и бросилась вслед Николаю Ивановичу.
— Странный у тебя характер, — медленно проговорил, не глядя на Берёзова, Китин. — Всему плохому о человеке веришь… легко и быстро… А к хорошему всегда относишься подозрительно… Ты кем работал до пенсии?
— Руководил, — сказал Берёзов.
— Чем?
— Предприятием, — уклончиво сказал Берёзов.
— И как? Успешно?
— Жалоб не было, — сказал Берёзов.